Дональды - стр. 12

На том история с кактусами и закончилась. Очевидцы, впрочем, немногочисленные, к тому же все сплошь пьяные, говорят, что видели, как незадолго до падения Дома-кактуса из его искрящейся головы вылетели сани, управляемые каким-то бородатым мужиком в красном, и, роняя на набережную бутылки с газировкой, понеслись куда-то вдаль, но разве можно в такое поверить?

Вадим Юрятин

Март 2016 г.

22 июня 2013 года около полудня я узнал, как устроен мир. Мне рассказал об этом один маленький человек, которого я подбросил от одной остановки – автобусной до другой – железнодорожной. Я плохо помню его внешность, наверное, потому, что толком на него и не смотрел, большую часть нашего диалога я провел, вглядываясь то в себя, то в дорогу. Точно запомнил только, что одет человечек был в пятнистую куртку и такие же штаны – распространенную в наших краях униформу военных, охотников и рыболовов. На голове у человечка была кепка, тоже хаки, которую он все время теребил. Еще при нем был огромный, одного роста со своим владельцем, рюкзак.

Жаркий летний день проникает сквозь зеленоватое стекло и нагревает внутренности автомобиля, кондиционер изо всех сил борется с теплом, разбрызгивая по салону ледяной холод. Дорога стреляет в меня белыми трассирующими пулями разметки, которую я периодически пересекаю, уворачиваясь от колдобин.

Маленький человек голосует прямо у обочины, чуть в стороне от остановки, где в тени под козырьком прячется еще несколько бедолаг, а когда я останавливаюсь, съехав в сторону, он почему-то удивляется и долго еще благодарит уже потом, в пути, все никак не веря в то, что мы действительно едем в одной машине. Рюкзак с трудом впихивается в багажник, так что приходится даже опустить задние сидения, чтобы эта громадина влезла наконец внутрь. Маленький человек осторожно садится на соседнее со мной место, стараясь занять как можно меньше пространства.

От него пахнет приближающейся старостью, свежестиранной выглаженной одеждой, дорогами.

– Путешествуете? – спрашиваю, уточняя конечную точку его маршрута, и украдкой гляжу на экран мобильного.

Из ответа человечка следует, что ехать нам с ним вместе примерно около часа. Потом человечек должен сесть на поезд и поехать еще куда-то, чтобы уже оттуда долго-долго идти пешком. Профессиональный пенсионер-путешественник.

– А вы чем занимаетесь? – спрашивает он меня в свою очередь.

Я немного медлю, глядя влево, благо скорость небольшая, позволяет, а потом говорю, что сотрудничаю с одной крупной компанией, которая продает кресла для самолетов. Когда незнакомые люди спрашивают о роде моих занятий, я обычно придумываю какую-нибудь чушь, стесняясь того, чем занимаюсь на самом деле, и с интересом вглядываюсь в собеседника: проглотит?

– Прекрасно. Значит, у нас с вами много общего.

Общего у нас с ним нет, на мой взгляд, ничего.

– Только вы сегодня не продавайте, пожалуйста, эти ваши кресла. Сегодня день такой, грядет смена полей в шрастре. Наступает новая эра, понимаете? В такие дни нельзя ничего продавать, может потеряться эфирное тепло, а это уже сказывается на всем. Вот сядет человек в самолет с вашими креслами – и все! Бац – и катастрофа! Вот вы думаете, отчего самолеты падают? Да вот из-за этого.

Люблю таких, искренних, несущих всякую чушь.