Домоводство. От сессии до сессии - стр. 9
– Видите ли, дон Кристо, вы в этой ситуации самый беспристрастный. Донна Мирабель с вами не в родстве, а в свойстве, скажем так; кровной связи между вами нет. А вот братьям Торресам она мать, хоть и взбалмошная, но любимая. А для дона Теймура – любимая до сих пор женщина. Хоть я и не особо долго знаю этих мужчин, но могу представить, на что они способны, разозлившись. И просто-напросто боюсь, что в запале они наворотят такого, о чём потом будут сожалеть. Я так поняла, что к Сильвии они особой любви не питают, но вот если, осадив её, заденут чувства Софьи Марии Иоанны – нехорошо будет всем. Может, я и сгущаю краски. Но война в семействе – это последнее, чего я жажду.
– Похвально.
Старый воин одобрительно кивает. Подходит к собственному, ныне пустому, пьедесталу, склоняется над подножьем. Латная рукавица мешает ему ощутить мягкость цветочных лепестков, и он, с досадой поморщившись, стаскивает её – та с лязганьем падает на мраморный пол – и погружает пальцы в один из букетов, оставленных мною в прошлые визиты.
– Обрати внимание, дитя моё, все цветы до сих пор свежи, даже роса ещё не высохла…
С удовольствием перебирает шелковистые лепестки белых хризантем. Аккуратно срезав ногтем пышное соцветье, пристраивает каким-то чудом на свой латный панцирь. Как орден.
– И этот запах, живой неповторимый запах, и давно забытое удовольствие – ощущать ароматы… Каждый твой приход для меня был праздником. Остальные члены семьи редко меня навещают; я не в обиде, понимаю, у них свои заботы. Впрочем, разговаривают они со мной подолгу. Но никому ещё не удавалось перенести в этот мир нечто живое. У тебя удивительный дар, детка: нести жизнь. Пробуждать её повсюду. Том и Грин, псы, которых ты подняла в прошлый свой приход, до сих пор носятся по саду целыми днями, а Сильвия злобствует, глядя на них… Впрочем, я отвлёкся. Это хорошо, это просто прекрасно, что в первую очередь ты думаешь о покое в семье. Правильно ли я понял: ты хочешь провернуть всё по-тихому, чтобы никто ничего так и не узнал?
Последние слова заставляют меня приуныть.
– Чтобы совсем ничего и никогда – это вряд ли. Один ваш дон Теймур – лучший интриган всех времён и народов, всё видит, всё знает, да и остальные ему не уступают. Узнают, конечно, но уж лучше задним числом, когда всё отшумит и закончится. Я, собственно, ещё и из-за этого к вам пришла. Насколько это реально – мне одной успеть вразумить Мири и удержать её от суицида? Похоже, Сильвии нужен шумный скандал, она решила устроить шоу прямо на празднике дочери, обставив таким образом свой «подарок». И, хоть убейте, не верю я в материнскую заботу со стороны этой ведьмы. Ей нужно что-то иное. И ещё: предположим, в день бабушкиных именин у меня всё получится; а что дальше? Ведь в Эль Торресе по-прежнему будет оставаться шпион Сильвии, её глаза и уши. Если его не вычислить, он ещё натворит бед!
– Правильно мыслишь. Через него-то, как через посредника, Сильвия и давит на Мирабель, внушая дурные мысли. Н-да… Пойдём-ка в сад, девочка. Надоели мне эти стены. Пройдёмся, сменим обстановку, и тогда, быть может, озарит меня, старика, очередная гениальная идея.
Он галантно предлагает руку, и вместе мы поднимаемся по лестнице, выводящей на верхний уровень склепа. Огромные двустворчатые двери распахнуты. Свежо. Воздух напоён запахами сырой земли, травы, разогретых на солнце яблок… Вот с последним я малость перестаралась, тут больше гранаты и апельсины произрастают, во всяком случае – в мире живых. Поэтому тотчас яблочная нотка ароматов заменяется цитрусовой.