Домик номер шестнадцать - стр. 47
— А папа придёт? — Олеся смотрела синими мамиными глазёнками на Альбину. — Придёт?
— Нет, — Альбина покачала головой. — Нет, я говорила тебе, у папы много работы, но завтра мы поедем к бабушке, он наверняка оставил тебе подарок у нее.
— Щенка?! — восторженно проговорила малышка. — Если он сам никак-никак не может, и Дед Мороз никак не умеет, то пусть оставит щенка бабушке!
— Я не знаю, — Альбина вздохнула и присела рядом с дочкой. — Я говорила тебе, что мы не можем завести щенка. С ним надо гулять, вот подрастёшь, тогда посмотрим.
— Я уже подросла! —горячо воскликнула Олеся.
— А ты почему не здороваешься? — Альбина строго посмотрела на Олесю, тем самым перевела разговор и отвлекла от неудобных мыслей. Надолго ли?
— Здравствуйте! — отчеканила Олеся, посмотрев на Михаила. — А ко мне только что Дед Мороз приходил. Сумеречную искорку подарил! У всех в садике есть и у меня теперь будет. А вы не видели Деда Мороза? Он только что ушёл, а я упаковку распаковала с Искоркой.
— Нет, — Михаил покачал головой. — Не видел.
— Жаль, — вздохнула малышка. — Может, он бы вам щенка подарил, вы же взрослый, а вы бы мне его отдали.
— Если встречу Деда Мороза, обязательно спрошу, есть ли у него щенок, — пообещал Михаил и улыбнулся.
Щенок… самая желанная игрушка, кажется, всех мальчиков и девочек планеты. Не существует такой игрушки, книги, занятия, поездки, которые могли бы конкурировать со щенком. Даже Малыш из «Карлсона» хотел щенка. Они с братом тоже в своё время грезили собакой, выбирали породу, копили на ошейник и поводок, но мама была непреклонна, приводя в качестве аргументов какие-то нелепые доводы про занятость, а то и вовсе про глистов. Только повзрослев, услышав первый раз от собственных детей: «Хочу щенка», Михаил стал понимать весь масштаб «щенкомании» у детей.
— Ладно, — девочка кивнула и развернулась в комнату. Её ждала игра с новой игрушкой, и тратить время на досужие разговоры было неинтересно.
— Ты одна? — зачем-то спросил Михаил и ещё раз попытался обогнуть стоящую каменным изваянием блондинку.
Вроде ясно, что одна, но мерзкая гадюка ревность поднимала голову и шипела, не давая последовать примеру Олеси — развернуться и уйти. Было необходимо убедиться, что никакого мужчины прямо сейчас в квартире Поплавской нет. А в идеале и не будет никогда.
Вовсе глупость, но в канун Нового года какая только ерунда не приходит в голову. Люди начинают верить во вселенскую справедливость, мир во всём мире, а то и в любовь. Хорошо, не во вселенскую, а просто справедливость, верить хотелось. Ничего справедливого в том, что прямо сейчас в одной из трёх комнат находится какой-то мужик, Михаил не видел. Не после той ночи, когда он залез по строительным лесам, ел на кухне, занимался сексом, потом разобрался с текущим в ванной комнате краном, а потом снова любил безумную женщину, сводящую его с ума.
Леший со здравым смыслом, Михаилу необходимо было знать, что у Альбины никого нет. Сейчас. И никогда. Это наваждение пройдёт, завтра утром его не станет, развеется вместе с верой в чудо, но сейчас ему было необходимо чудо. Не меньше! Как зациклило, самому противно от мелочных мыслей.
— Тебе-то что? — вспыхнула Альбина. Ноздри дёрнулись, губы сжались и растянулись в полуулыбке.
— Праздное любопытство, — обошёл Поплавскую, вернее — переставил её, она и пикнуть не успела, и двинулся в сторону комнат. — Не ори, ребёнка перепугаешь.