Домик номер десять - стр. 42
Рост был как у Матвея, может быть, чуть-чуть ниже, ширина плеч как у Матвея, руки были Матвея, черты лица, даже небрежно лежащие чернявые волосы — его. Отличался взгляд, у Матвея он был мягче, и улыбка. Этот мужчина смотрел на Розу, буравя ее взглядом, сковывал движения. Было в нём что-то давящее, даже подчиняющее. А подчиняться Роза не любила и не могла. На самом деле она никогда бы не посмотрела в сторону Матвея, взгляни тот на неё так.
— Михаил, брат Матвея Розенберга. Мы, как вы видите, близнецы. — Он улыбнулся, но не улыбкой Матвея. Яркой, но не полудетской. — Матвей расстроен сложившейся ситуацией…
— А-а-а-а, — пропела Альбина и поднялась. Стоя на ступеньках, она была одного роста с Михаилом. Роза отметила, что встала Альбина с грацией кинодивы и повернулась самым удачным ракурсом к новому знакомому. — Он настолько расстроен, что не подошёл сам? Когда мужчина расстроен, он идёт и извиняется!
— Во-первых, ему абсолютно не за что извиняться, а во-вторых, у него тренировка с учеником.
— Нет такой тренировки, которую нельзя бросить ради любимой женщины!
— Позвольте не согласиться. — Михаил зыркнул на Альбину, и Розе захотелось прибить этого Розенберга. Что под руку попадётся, тем и прибить. Кто ему давал право смотреть настолько уничижительно на женщину, тем более — на её сестру?!
— А вот не надо мне тут! — Роза вскочила и подбоченилась.
— О, вижу, из-за мужчин вы, девушки, точно не поругаетесь! — Михаил не двинулся с места, не улыбнулся, просто стоял, как столб, и рассматривал поочерёдно сестёр.
— Да не родился ещё тот мужик, который стоит моей сестры, — проговорили дружно Роза и Альбина.
— Пися у мужика отсохнет от такой чести, — прошипела Альбина.
— И отвалится, — добавила Роза. Схватила Альбину за руку и потащила в дом.
За дверью обе сползли по стене и покатились со смеху, обнявшись. Их мать бросила двоих мужей, не задумываясь, ради своих дочерей. Они все вместе стояли горой за Олесю, и даже престижному юристу не удалось отсудить их девочку, которая и не нужна ему, просто навалить кучу побольше хотелось. Они — женщины семьи Ивановых, всегда держатся друг за друга, и никогда, никакой мужчина не вобьет клин между сёстрами, между матерью и дочерью, между всеми ними. Мужчины приходят и уходят, а уходят они всегда. А Розочка, Беляночка и их неугомонная мама остаются.
— Так ты что, не знала, что у этого твоего Матвея есть брат-близнец?
— Что брат есть, знала, но близнец… слушай, ты много близнецов встречала?
— В ансамбле парочку, но сейчас они не похожи, видела на встрече выпускников.
— Гришка с Дашей? Внезапно!
— Не, эти… а, братья Майсулины. Один здоровенный как шкаф. — Роза развела руками. — Смотреть страшно. И борода. А второй высокий, но тощий.
— Там один же на хореографа поступил в кулёк, как его звали-то? Мурат.
— Вот он и худой! — весело уточнила Альбина. — А у Мурата четверо детей уже, жена… как глянула на меня, я аж перепугалась, отсела подальше.
Они ещё поговорили, вспоминая друзей детства. Альбина, живя в том же городе, где выросла, нет-нет, да встречала их, а Роза, считай, закопала себя на этом курорте.
— Так почему Матвей не пришёл извиниться? — Альбина строго посмотрела на Розу, та почувствовала себя Олесей, забывшей выучить спряжение глагола «ту би».