Домашние правила - стр. 53
Джейкоб
Вот куда я попадаю, когда вхожу:
комната без окон и дверей, а стены такие тонкие, что я вижу и слышу сквозь них все, но сломать не могу.
Я здесь, но меня нет.
Я стучу, чтобы меня выпустили отсюда, но меня никто не слышит.
Вот куда я попадаю, когда вхожу:
в страну, где лица у всех отличаются от моего и речь слышна, когда никто ничего не говорит; и все гудит вокруг от нашего дыхания. Я делаю то, что делали римляне в Риме; я пытаюсь общаться, но никто не предупредил меня, что эти люди глухие.
Вот куда я попадаю, когда вхожу:
это нечто совершенно, непередаваемо оранжевое.
Вот куда я попадаю, когда вхожу:
здесь мое тело превращается в фортепиано, но у него одни только черные клавиши – диезы и бемоли, когда всем известно: чтобы сыграть песню, которую захотят слушать люди, нужны и белые клавиши тоже.
Вот почему я возвращаюсь:
мне нужно найти белые клавиши.
Я не преувеличиваю, когда говорю, что мама не сводит с меня глаз целых пятнадцать минут.
– Тебе не нужно заняться чем-нибудь другим? – наконец спрашиваю я.
– Верно. Ты прав, – взволнованно отвечает она, но не уходит.
– Мама, – со стоном произношу я, – есть вещи более занимательные, чем наблюдение за тем, как я ем.
Например, смотреть, как подсыхает краска. Или как крутится белье в барабане стиральной машины.
Я знаю, что сегодня сильно напугал ее тем, что случилось утром. Это очевидно, так как а) она не способна оставить меня больше чем на три секунды и б) она охотно согласилась приготовить мне на завтрак картошку фри. Она даже отправила Тэо в школу на автобусе, вместо того чтобы, как обычно, везти его на машине, так как не хочет оставлять меня дома одного и уже решила, что сегодня я нездоров и в школу не пойду.
Скажу без обиняков: я не понимаю, чем она так расстроена, когда это я потерялся.
Скажу без обиняков: я не знаю, кто такие обиняки и почему без них нужно обходиться, когда хочешь высказаться прямо.
– Пойду в душ, – объявляю я. – Ты со мной?
Это наконец выводит маму из ступора.
– Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо?
– Да.
– Тогда я через несколько минут приду и проверю, все ли в порядке.
Как только она уходит, я ставлю тарелку с картошкой на тумбочку. Душ я приму, но сперва мне нужно кое-что сделать.
У меня есть собственная камера для обкуривания. Раньше она была домом для моей рыбки Арло, пока он не умер. Теперь пустой аквариум стоит на моем комоде, перевернутый. Под ним – нагреватель для кофейной чашки. Сперва я пользовался сухим спиртом, но мама не слишком радовалась, что я развожу огонь в своей комнате, даже если это всего одна таблетка; так появился электрический подогреватель. На него я ставлю маленькую лодочку, сложенную из алюминиевой фольги, а потом выдавливаю в нее каплю суперклея размером с пятицентовик. Я беру чашку с какао, без молока конечно, которую принесла мама, и тоже ставлю ее в камеру – она обеспечит влажность воздуха, хотя пить из нее какао после обдымления, когда на поверхности будут плавать белесые хлопья, мне не захочется. Наконец я помещаю внутрь стакан, на котором известный мне образец, а именно отпечаток моего собственного пальца, чтобы проверить, исправно ли все работает.
Осталась только одна вещь, но от этого живот у меня сжимается.
Мне нужно найти в одежде, которую я надевал вчера, предмет, который я хочу обкурить – принесенный из ее дома. И это, разумеется, приводит мне на память все остальное, а значит, в углах моего ума сгущаются тени.