Дом Судьбы - стр. 31
– Нет, спасибо, – отвечает Нелла. Она быстро соображает: – Могу ли я узнать ваше имя?
– Якоб ван Лоос. К вашим услугам.
– Петронелла Брандт.
Даже в своем сомнительном положении Нелла замечает, какое впечатление производит ее имя. Беспокойство нарастает. Якоб ван Лоос застывает, глядя на нее сверху вниз с новым интересом.
– Ван Лоос – семья из Лейдена, верно? – спрашивает Нелла, с колоссальным усилием взяв в себя в руки. Истинная вдова амстердамского купца, одетая в свое лучшее серебряное платье. – Вы принадлежите к этой прославленной ветви?
Якоб улыбается:
– Поразительно, что женщины нашего сословия способны называть семьи и города, откуда те родом, столь же быстро, как произносили бы наизусть алфавит!
Нашего сословия. Эти два слова приносят Нелле невероятное облегчение. Они хранят в себе тепло, сопричастность! Они дают Нелле почувствовать, что все ее усилия и сомнения по поводу сегодняшнего вечера того стоили. У Якоба ван Лооса и у нее есть что‐то общее. Нелла смеется, преисполнившись решимости не упустить его.
– Мы не так уж многому обучены, сеньор, – говорит она. – Наш ум не направляют в полезное русло, как ваш.
– Что ж, тем не менее вы правы, – отвечает Якоб. – Моя семья живет в Лейдене, однако я работаю в Амстердаме. Третий сын не так знаменит, чтобы позволить себе не трудиться.
– Слова истинного нидерландца.
Третий сын. Не так богат, как первенец, зато, вероятно, более подходящая пара для Теи, учитывая, что Брандты не входят в число самых знатных семей города, пусть и владеют домом на Херенграхт. Нелла хочет продержать Якоба здесь как можно дольше.
– Вы работаете от имени семьи?
– Веду их дела в городе. Я юрист. Мой средний брат – военный, а старший управляет нашим поместьем.
– Весьма плодотворный механизм, – замечает Нелла.
– Как и задумывал наш отец.
Он прекрасно умеет подать себя. Однако, несмотря на шум бального зала, Нелла различает в голосе Якоба нотки… горечи? Или, может, смирения? Кажется, он и сам осознает оговорку и потому вновь переводит разговор на Неллу:
– Вы Петронелла Брандт, супруга Йохана?
Он задает вопрос – и Нелла чувствует, как земля вот-вот уйдет из-под ног. Якоб молод, прямота ему, вероятно, польстит.
– Правильнее сказать – вдова. И не верьте всему, что слышите.
– Не верю, – говорит Якоб. – Я знаю о вашей семье, потому что изучал дело в университете.
Нелла не может скрыть удивления:
– Дело?
– Дело вашего мужа. Судебный процесс.
Нелла теряет дар речи. Никто не заговаривал с ней на людях о процессе над Йоханом с тех самых пор, как он состоялся восемнадцать лет назад. А упоминание его – и Йохана – в устах этого молодого человека, да еще и здесь, в крошечной прихожей у зала, где пылает геенна бала Клары Саррагон… едва ли выносимо.
Якоб ван Лоос хмурится:
– Мне не следовало этого говорить. Прошу прощения…
– Нет, – перебивает его Нелла. – Просто… я и не подозревала, что такое возможно. Изучать дело.
– О да. У республики все на учете, мадам.
– Ну разумеется. – Нелла смотрит в полированный деревянный пол.
«Прошлое нас не отпустит, – думает она. – Никогда».
– Произошла судебная ошибка. – Якоб произносит эти слова не сочувственно, а с уверенностью, отстраненностью представителя закона, словно Йохан был не более чем именем в архивах, а не самым настоящим человеком, которого государство упустило из виду.