Дом с черными тюльпанами - стр. 38

– А… То есть без тачки я тебе не компания? – смеюсь.

– Что за глупости, Маратик? – обнимает за шею. – Я просто мысленно накидываю варианты. – Кататься же по Москве собирались с ребятами.

– Да не парься ты так, я найду машину.

– Отлично! – сразу меняется в лице. – Я в тебе и не сомневалась! – тянется к губам, загадочно заглядывая в глаза. – Предки, кстати, на пару дней сваливают, – тон становится эротично-завлекающим. – Можем после вечеринки зависнуть у меня. Я по тебе соскучилась, – запускает пальцы в мою шевелюру. – Надоело по углам зажиматься. По-нормальному хочу, – заявляет капризно.

– Вот как? – выгибаю бровь. – Вчера ты была всем довольна.

– Нас чуть не застукали, – жалуется, при этом улыбаясь.

– Сама же говорила, что тебя это заводит.

– А ещё меня заводят цветы и подарки из ЦУМа, – шепчет, поправляя ворот моей рубашки. – Ты помнишь?

Эля у нас мастер непрозрачных намёков.

– Помню.

Продолжаем начатое.

– Харэ так откровенно сосаться! Вы находитесь на территории приличного образовательного учреждения, – доносится до нас голос Глеба.

– Викторов, ты как всегда не вовремя, – пару секунд спустя вместо приветствия бросает Эля.

– И тебе салют, Красовская.

– У тебя такие синяки под глазами. На шарпея похож, – не стесняется она в высказываниях, поправляя волосы. – Патчи дать?

– Какие на хрен патчи?

– Обычные, Викторов, корейские гидрогелевые. Пятнадцать минут – и будешь как новенький. Отвечаю.

– Иди ты в жопу со своими патчами, – отмахивается от неё друг, опуская на глаза очки.

– Ладно, общайтесь. Не буду мешать. Пойду найду Шилову. Увидимся, – Эля целует меня в щёку. – И кстати, я ж надеюсь, вы оба уже проголосовали?

– Чё?

– Алё, – замечает коллективный когнитивный диссонанс. – Я про конкурс красоты, – напоминает раздражённо. – Кандидатов окончательно утверждают в понедельник. Так что не забудьте подойти к Кате сегодня.

– Тебя ещё не задолбало? Каждый год самоутверждаешься, королева.

– Не задолбало, – цедит сквозь зубы. – Кто ж виноват, Глебушка, в том, что у меня нет достойных соперниц?

– По поводу соперниц, там на стенде новенькая появилась.

– Какая ещё новенькая? – хмурит брови Красовская, в секунду включая боевой настрой.

– Ну как, сестра Марата.

– Она мне не сестра.

– ЧЁ?

Одновременно.

– Викторов, ты сейчас блин серьёзно? – Эля в шоке округляет глаза.

– Иди посмотри.

– И пойду. Это чё за беспредел такой? Организаторы не в себе, что ли? Слепые? Как допустили?

Её как ветром сдувает. Несётся на своих каблах к зданию гимназии.

– Здорово, Глебас, – обмениваемся рукопожатием.

– Привет.

– Ты как, бро? Новости есть?

При Красовской спрашивать не стал. Она не в курсе происходящего. Некоторые вещи при ней мы не обсуждаем.

– Есть, – тяжко вздыхает друг. – И новости эти, если честно, дерьмовые, – его взгляд направлен на стадион.

Звенит звонок и он начинает потихоньку заполняться школярами.

– Чё сказали? – откручивая крышку от бутылки, прощупываю осторожно.

– Ничего хорошего, – присаживается рядом. – У отца подтвердился рак горла.

– Твою мать. А стадия какая?

– Третья, – матерится, – сколько раз мы говорили ему, иди к врачу, оперируйся! Нет, ни хера! Упирался рогом! А теперь когда припекло, уже поздно!

Молчу.

Вообще без понятия, что в таких ситуациях говорить нужно.

– Мать ревёт круглосуточно. Не понимаю, как её успокаивать.