Дом - стр. 11

"А, опять к Паше поедете…. Ладно. Сильно не балуйте!"

И все! Как будто понимала, что ребятам не хочется сидеть с ними. Что им нужно побыть только вдвоем, без чьего-то внимания и заботы.

Об этом разговоре за столом и думал Паша, задумчиво глядя в глаза Мины, сидевшей в сумерках напротив него. На полу, по-турецки подогнув под себя ноги, на подобие позы лотоса, как она и любила. Глупая и немного смешная мысль пронеслась в его голове, и он перевел взгляд на амулет с голубым камнем, который Мина уже успела повесить на стену у окна.

– Чему улыбаешься? – прервала она затянувшееся молчание, которое, впрочем, ничуть не смущало их обоих. Говорят, что друзья – это не те, кто могут вместе говорить, а те, кто могут вместе молчать.

– Да так, – Паша вновь усмехнулся, поймав взгляд ее чудесных карих глаз, – Подумал о том, что нам с тобой сегодня и в самом деле поразительно везет. Это я о твоих родителях. С какой легкостью они отпустили тебя завтра ко мне! Быть может, этот амулет и в самом деле немного амулетистый.

– А ты сомневался?! – по ее тону он не мог понять, шутит она, или в самом деле отстаивает честь этой каменюки на перевязи из ниток.

– Да нет…. Ну, не очень…. Короче, есть маленько….

Мина мелодично рассмеялась, сверкнув в сгущающихся сумерках белозубой улыбкой.

– Да знаю я, что ты у меня не очень-то веришь в сверхъестественное.

– После того дома – верю.

Мина посерьезнела и ненадолго вновь умолкла. По опыту зная, что молчание в этой тональности переводится на нормальный русский язык как "Я надула губки", Паша, как умел, попытался загладить промах, которого, пока, и сам не понимал.

– Ну ладно, не будем о нем. У меня и самого мурашки по коже после этой прогулки.

– Почему? – невинно спросила Мина.

– Ну, атмосфера не из приятных, да и эти голоса. Я уже и сам не уверен, что слышал их.

– А вот я уверена.

Паша отвел взгляд от ее гипнотических глаз, завлекавших в свой темный омут. Разумеется, она не сомневается. Она вообще ни в чем не сомневается. Она вся какая-то волшебная, пропитанная волшебством насквозь. Одно слово, ангел! Он, конечно, любил ее, но…. Попробуй жить под одной крышей с ангелом!

– Паша, помнишь там, в доме, я назвала ту девочку на портрете ведьмой.

Он кивнул, не поднимая глаз. Разумеется, он помнил.

– Скажи, что ты тогда подумал?

Теперь он не смог удержаться, и снова взглянул ей в глаза. Ну что можно ответить на этот вопрос? "Прости, милая, но я не подумал абсолютно ничего. Слишком уж я привык к твоему "волшебству", поэтому стараюсь просто не обращать на него внимания. Стараюсь не думать о том, что ты слишком уж возвышенная для этого мира, пахнущего канализационными стоками. Возвышенная, словно космос, до которого мне не дотянуться даже на стремянке. Стараюсь делать вид, что так и надо, что я все понимаю, и более того, что я и сам вижу все то, что видишь ты".

– Ну что я мог подумать. – он лихорадочно пытался придумать "волшебный", возвышенный ответ, но ничего не приходило в голову. – Что, в общем-то, она и в самом деле немного похожа на ведьму.

– Чем?

Этим вопросом Мина не просто ошарашила его. Скорее, убила наповал.

– Ну…. Контрастом с остальными детьми. – Паша потянулся за кровать, вытаскивая из своего пакета злополучную картину, выжженную на фанерке, – Эти развевающиеся по несуществующему ветру волосы. И… Наверное, глаза. – тут он ляпнул просто первое, что пришлое ему в голову. – Они похожи на твои, хотя здесь, на картине, выражение глаз разглядеть невозможно.