Дом быта в Аду - стр. 2
Внезапно передо мной возникла черная кожаная папка, а в ней кипа листов, озаглавленная знакомой безликой шапкой.
– У меня даже ручка есть, – добавила девушка, протягивая массивный писчий прибор, из которого торчала увесистая ручка, сделанная в виде золотистого пера.
Все было настолько странно, а в голове царила такая каша, что я без колебаний взяла ручку и сверкнувшими в полутьме алыми чернилами подписала неизвестные бумаги, подсунутые неизвестной девицей, стоя на тропе через пустырь. Сверху за всем этим странным действом наблюдали молчаливые звезды.
– Ну… вот и славно, – радостно прощебетала девушка, стоило мне поставить последний росчерк. – Так… Все верно. – Она довольно просмотрела документы и захлопнула папку. – Ну, до встречи!
Я открыла рот, собираясь расспросить девушку, подалась вперед и тихо охнула, услышав отчетливый хруст стекла под ладонью.
– Что это? – спросила, непонятно к кому обращаясь – девушки рядом не было.
Подняв ладонь, я удивленно уставилась на впившиеся в кожу осколки и кровь.
– Что это все значит? – тихо спросила я.
Я сидела на земле поперек народной тропы в окружении раскатившихся по траве овощей, надо мной молчаливо сияли звезды, и никого не было рядом.
– Мне это почудилось? – задала следующий вопрос, прекрасно осознавая, что никто на него не ответит. – Вот же мрак! Уже непонятные девки мерещатся.
Кряхтя, я кое-как поднялась, вытащила из ранок стекло, собрала продукты и, держа руку на отлете, побрела домой, напрочь забыв произошедшую странность. В конце концов, она была не первой за этот очень странный день.
Наутро, сжевав некоторое количество капустного салата, я отправилась на работу и ни разу не вспомнила странное происшествие, пока после обеда Марина Львовна вновь не подозвала меня к себе и не известила, что мне стоит написать заявление по собственному желанию.
Весьма интересная формулировка, особенно притом, что в такие моменты единственным желанием может стать то, чтобы странная история со странной девицей не оказалась лишь игрой моего воображения.
Невнятно пробормотав сожаления, я взяла протянутый мне образец заявления и поплелась к своему столу.
– Вот как так? – прошептала себе под нос, наклонив голову, чтобы коллеги не увидели моих слез за окрашенными в ореховый цвет прядями волос. На самом деле никому не было дела до чужих переживаний, но сработала старая привычка, появившаяся у меня в младших классах школы.
Никогда и никого не удивляло, что я росла в неполной семье. В нашем классе таких семей было больше половины, и в глазах классной мой случай не был каким-то исключением. Класса до четвертого, когда именно в школе первыми узнали, что моя мама решила снова выйти замуж, а меня перепоручает заботам бабушки. Меня перед этим фактом поставили после летних каникул, проведенных с дедушкой и бабушкой с отцовской стороны. Меня просто отвезли не домой, а прямиком к бабушке с маминой стороны.
С тех пор началась какая-то очень странная жизнь. Я училась все в той же школе, ходила по тем же самым улицам, но жила на другой стороне улицы, перед сном часто стоя возле окна и глядя на дом, в котором меня никто не ждал. Мама сначала очень часто заходила, потом о ее визитах я стала узнавать по оставленным для меня вещам. Отчим никогда к нам не приходил, а меня не звали «в ту семью», как о ней говорила бабушка. В год, когда я перешла в восьмой класс, мама поменяла квартиру и полностью перестала нас навещать.