Должники - стр. 22

За КПП ей встретилась Татьяна Дука, жившая в двухэтажном кирпичном «курятнике», выстроенном для комсостава и тех, кто предпочитал свободе унитаз с ванной. Капитанша имела двоих детей, крохотный огородик, мечтала о юге, пусть даже в ЗАКВО[3], и обожала Александра Дюма. Как-то однажды похвасталась, что собрала почти полное собрание сочинений знаменитого француза.

– У меня этих Дюмов – целый шкаф. Вот литература, класс! Больше всего, конечно, потрясает «Три мушкетера», – Татьяна закатила глаза и процитировала, неожиданно подвывая, как заправский поэт. – «Очень печально, что у королевства две головы. Однако все это кончится, Тревиль, все кончится…» Здорово, правда?

– Ага.

– Я многое почти наизусть знаю. А ты читала что-нибудь из его книжек?

– Нет.

– Да ты что, Антонина?! Как же так можно? Даже мои балбесы давно прочли! Учиться уму разуму надо у умных людей.

Сейчас близилась осень, пора заготовок, и адепт дюмаизма с огородных грядок переориентировалась на грибные поляны.

– Привет молодым мамам! Никак, по грибы собрались?

– Привет, Тань! Погуляем немного, погода хорошая. Может, Илья поспит на воздухе, сегодня ночью что-то капризничал. Если повезет, маслят наберу, Саша их очень любит.

– Да разве ж масленок – это гриб? Я только белые признаю, на другие даже не смотрю. Ты грибные места знаешь?

– Не очень.

Дока снисходительно посмотрела на новичка.

– Как дойдешь до развилки, метров сто вправо возьми, там этих масляных пузанов под соснами – хоть косой коси, Аренов твой будет счастлив. А моего Витьку и смотреть на такую ерунду не заставишь, не то, что есть.

– Спасибо.

– Да на здоровье! Не заблудись только, у тебя с ориентацией как?

– Нормально.

– Ну, тогда пока! А я побежала своих красавцев чистить, засолить хочу. Зимой соленый боровичок – лучшая закусь. Прощай, богатырь, – весело потрясла она детскую ладошку, – береги маму, – и резво пошагала вперед, что-то мурлыча под нос.

…Здесь было безлюдно и тихо. Казалось, что они не в полусотне метров от гарнизона, а в местах, куда не ступала нога человека. Сын засыпал, убаюканный мягким покачиванием коляски. Развилка, о которой говорила Татьяна, нашлась быстро, еще быстрее – сосны, где в изобилии кучковались маслята. Оказывается, грибы собирать – азартно и весело. Никогда уроженка кубанской столицы не бывала в лесу, тем более не рвалась в грибники, Для нее, что маслята, что опята, что белые – как горох, отличить невозможно. Она, если честно, и грибов-то раньше не ела, все больше черешню с клубникой. При воспоминании о любимых ягодах Тонечка грустно вздохнула: разве заменит ребенку аскорбиновая кислота живые витамины? «Вот поднакопим денег, поедем в отпуск к морю, на юг, – размечталась южанка. – Будем покупать фрукты целыми ящиками, навитаминизируемся до отвала». С этими мыслями Тоня катила коляску с сынишкой от сосенки к сосенке, наклоняясь за маленькими, кое-где присыпанными хвоей, маслянистыми толстыми шляпками на коротких пухленьких ножках. Маслята попадались – один лучше другого, никакой упустить невозможно, и скоро грибная дебютантка ножками стала пренебрегать, складывая лишь шляпки. Опомнилась, когда из наполненной грибами корзины свалилась верхняя шляпка, самая симпатичная и большая. «В таких, наверное, гномы ходят, – решила Тоня. Сын сладко спал, посапывая по-взрослому носом. – Мужичок», – умилилась мама, осторожно поправила одеяльце и огляделась вокруг. Солнце спряталось за верхушки деревьев, стало зябко. Она пожалела, что не захватила куртку, привычно посмотрела на левое запястье. Часов не было, видно, забыла надеть, после того, как мыла утром Илюшку. Неприятно, но не смертельно, и без того понятно, что пора возвращаться. Молодая женщина развернулась и уверенно двинулась назад. Шла долго, хотя обратный путь кажется обычно быстрее. Корзина с грибами оттягивала руку. Тонечка остановилась передохнуть, прислушалась – никаких звуков, только дятел долбит где-то кору. В двух шагах прошелестел толстый бурый шнурок со светлыми полосками и плоской головкой. От ужаса и омерзения у бывшей горожанки побежали мурашки по коже. Она застыла столбом, боясь даже вздохнуть, чтобы не привлечь гадючье внимание, потом перевела дух, опустилась на траву рядом с коляской и решила проанализировать свои предыдущие действия. Разворот был ровно на сто восемьдесят градусов, шла по тропинке, не сворачивая. Тогда почему нет развилки? Может, надо пройти еще? Или вернуться? Нет, возвращаться нельзя: плохая примета. Нужно двигаться только вперед. Плохо одно: нельзя засечь время. Тонечка досадливо поморщилась, отряхнула брюки, подхватила корзину и пошагала дальше. Повода для паники нет, даже если и сбилась немного с пути, все равно рано или поздно тропинка приведет к забору, а правее КПП или левее – не так уж важно, главное – быстрее добраться домой. Она старательно рылась в памяти, пытаясь вспомнить что-нибудь, способное помочь в этой глупой ситуации. На ум приходили Пришвин, Мамин-Сибиряк, Бианка, даже школьная ботаничка, которая, наверняка, вбивала в головы учеников, как ориентироваться в лесу, – проку не было никакого. Уже не пьянил хвойный запах, не умиротворяла тишина, не умиляли гномовы шапки, хотелось одного – оказаться дома. Неожиданно Тоня поскользнулась, коляска дернулась, сын проснулся, обиженно скривился, собираясь заплакать. Корявая мама тут же принялась баюкать ребенка, напевая что-то про спящих кошек и мышек. Взгляд упал под ноги: у правого колясочного колеса валялась расплющенная маслянистая шляпка – та самая, красивая и большая, с которой началось движение к дому. Это было странно и страшно, такого просто быть не могло! Она же все время шла по прямой, в противоположном направлении. Ее вдруг зазнобило.