Долгий путь, или Хрупкие люди - стр. 19
и в том уголке ее души, за закрытой дверцей с надписью «отец», который она никогда не стремилась отмыкать, в котором никогда особо не нуждалась, потому что там было непригодное для жизни пространство – ведь там поселилась вечная мерзлота,
там вдруг начало что-то таять… Она вдруг осознала, что эта «комната», без которой она вполне обходилась и «помещалась» – тоже является частью ее «дома» души, и от этого – никуда не деться. Просто там – разбиты стекла. И трещины по углам. И сорваны радиаторы. Пустота… Никто давно и не думал ремонтировать эту старую часть – просто изолировали,
но разве ее получится снести – ведь там – «несущая стена» – «всего дома»… И пока там – обледенелые стены, подмораживать будет и соседние помещения, и потребуется гораздо больше ресурсов для отопления всей системы…
И именно тогда ее внезапно накрыло откровением, что ей – этого не хваатет! Этой части! Что там всё могло быть совсем по-другому! И что сейчас там, куда она так давно не заглядывала – на месте этой связи зияет пустота!
Можно, конечно, «подписать» эту комнату – другой табличкой – «муж», «ребенок» и определить для других нужд… но это место – сколько ни наполняй чем-то другим, будет сливать многое, чтоб высвободиться для именнОго наполнения: хорошим ли, или плохим. Ведь дело не в «табличке» – там живет «дух». Остальным – другие «комнаты» – рядом! Не эта!
То и дело туда будет возвращаться именно этот образ, и определять что-то важное, все «соседства». Потому что игнорируй – нет, но он – «отец» – есть в ней, встроен в ее подсознание, в ее систему, «архитектуру», ее нематериальное ДНК – неуловимым и неотъемлемым элементом.
Она наконец осмыслила то, что прятала на себя на «чердаках» своих мыслей и чувств: он – пускай не половина, но примерно треть всей ее сущности, 2 из которых слились в равных частях чтоб образовать третью – ее уникальную личность. Которая никогда не станет до конца полноценной, пока не осмыслит в себе и эту часть. Тоже.
A-Mase, Sharliz, The Distance, Igi – Say It Right The Distance & Igi Remix.mp3
Она думала, что искоренила в себе эту генетическую память – как сорняк… Но внезапно нечто мощное и первобытное, необъяснимое, начало отзываться на печальную истину, что когда-то этот потерянный человек – был достоин самых светлых чувств. Пока не потерялся.
Да, то письмо, переписка, потом первые робкие встречи – открыли ей дверь в иное измерение. В новую структуру себя.
Через откровения о другом. Она наконец поняла, почему статус созависимых людей – это навсегда: всякая психотерапия – это «костыли», лишь помогающие заполнить недостающее. Дополнительная опора в случае природного нарушения баланса. Необходимая, и даже порой достаточная, но все же – мера компенсации.
Иногда это – замки. Вместо наведения порядка.
И тогда она начала потихоньку отогревать себя рассказами о нем, воспоминаниями, хоть и чужими. И достраивать собственную личность этими «кубиками», обнаруживая пробелы в своем сознании.
Она начала отогревать память. Свою, пускай и с посторонней помощью.
Потом – осторожно, тайком, ничего не объясняя, начала расспрашивать мать. Ворошить.
Получилось не с первого раза, но вскоре достались с дальних залежей ностальгического хлама (вторых, какие она повидала за последнее время) и частные архивы, которые мать, возможно, прятала от самой себя, где новорожденная дочка – на руках молодого, счастливого игривого как котенок, отца. Успешного, востребованного, красивого. Мать не хотела травмировать, ранить, «шебуршить» ее. Но Тейн было уже 18. И мама поняла, что отказ и игнор – будет большей травмой, чем правда.