Долгая дорога к себе - стр. 19
– Так в чем дело? – Таня не отставала от девушки. – Скажешь мне, или придется тебя пытать? – она прищурила глаза.
– Пытать? – Семерка напряглась и странно посмотрела на болтушку. У той сразу слетела улыбка с хорошенького личика.
– Тьфу ты, – сплюнула она, – ну чего ты, в самом деле! Это же шутка такая.
– Шутка? А с той девушкой, которую утащили в подвал к хозяину, тоже пошутили? – Семерка все больше мрачнела.
– Так ты из-за этого такая хмурая и задумчивая? Да? Ты вчера вернулась очень молчаливая. Где ты была? Куда ходила?
– Я видела одного человека…
– Так я и думала! Тебе кто-то понравился, да? Ты влюбилась? – Тане не хватило терпения дослушать подругу до конца, и она сразу же сделала свой вывод. – Только имей в виду, любовь охранников не освободит тебя от необходимости работать в поле, понимаешь? Максимум, на что ты можешь рассчитывать, что тебя точно перестанут бить, и только. И то только до тех пор, пока ты не надоешь. А я думаю…
– А я думаю, что влюбиться здесь не в кого, – перебила ее девушка. – Да и что такое любовь… – она задумалась, непроизвольно остановив работу.
– Ну вот ты какая. «Ну что за любовь». Ну скажи, что ты можешь знать о любви? – бубнила рядом Татьяна. – Работай, давай, нечего рассиживаться, а то на нас уже поглядывает Махмуд. Полюбит так, что мало не покажется. Кстати, – она резко остановилась и уставилась подруге в глаза. – Махмуд – садист, избегай его. Он не только бить не перестанет на работе, но и вечером тоже не пожалеет для тебя и кулаков, и плетки, понятно? В кровати, – многозначительно произнесла она. – Слышала от очевидцев.
– Махмуд меня не пугает, – проговорила Семерка. – Пусть только сунется.
– И что ты сделаешь? – не поверила ей Таня. – Утопишь в слезах? Перешибешь плевком? Раздавишь презрением?
– Не знаю, как пойдет, там видно будет, – совершенно серьезно ответила девушка.
Татьяна не могла скрыть восхищение.
– Ну ты, девка, даешь, – проговорила она. – Ты такая… крутая! Слушай, а может быть, ты находилась в школе боевых рабов, и тебя обучали убивать ради хозяина? – она первая засмеялась над своей шуткой. – Ты умеешь драться? Знаешь приемы?
– Ну какие приемы, о чем ты говоришь, – Семерка уже работала, опустив голову. – Я просто знаю… знаю… что себя нельзя давать в обиду, понимаешь?
– Я бы поняла это, если об этом говорил кто-то другой, а не ты, – пробормотала девушка, задумчиво поглядывая на Семерку. – Нет, ты странная.
– А кто он? – задала странный вопрос Семерка. – Можешь мне сказать про кое-кого?
– О ком ты? Ах, да, ты же кого-то встретила! И это не любовь всей твоей жизни, – Таня не удержалась от смешка. – Так о ком речь?
– О Гае, – Семерка вспомнила, наконец, как зовут того юношу в инвалидной коляске.
– О ком? – Татьяна на мгновение онемела. – Час от часу не легче! Где ты его видела? Где ты вообще могла с ним встретиться?
Новое открытие повергло ее в священный ужас.
– Слушай, Семерочка, так ты ходила в усадьбу? Зачем? Какая ты неосторожная…
– Нет, я никуда не ходила. Ко мне пришел Генрих, а потом я увидела Гая.
– К-кто к тебе п-пришел? – Таня стала заикаться. – Генрих? К тебе?
– Я думаю, что Генрих пришел ко мне. Он шел из кустов, а не со стороны наших бараков, словно поджидал там. Что ему там было делать? Возможно, он хотел поговорить со мной.