Долг. Плати собой - стр. 34

— Как Саша? Ничего ведь не изменилось за то время, что мы не разговаривали?

Мое беспокойство быстро развеивается.

— Нет, он в порядке. Врачи на КТ и МРТ его отправляли, но патологий не обнаружили. Полежит недельку и снова на ноги встанет. Он у нас сильный, — с почти отеческой гордостью заявляет.

Не сдерживаю рваного вдоха.

— Какое облегчение, — взгляд в пол туплю.

Дверь палаты немного приоткрыта. Шорох шагов с ума сводит. Я торможу, чтобы с силами собраться и постучать, но Павел куда быстрее меня за ручку тянет и подбадривающе по спине хлопает. На лице озорная улыбка мелькает, и после кивка я понимаю, что он вместе со мной не пойдет.

Может, это и к лучшему. При чужом человеке меня неловкость пронизывает. Прямо до костей пробирает.

— Арина? — Сашка на локтях приподнимается, но я его останавливаю.

На прикроватный столик пакет с продуктами ставлю и смущенно откашливаюсь, не зная, с чего начать. Его перебинтованная грудь шумно вздымается, руки в ушибах, под глазами синяк, кровью налитый.

— Полагаю, добрым это утро точно не назовешь.

— Не стоило, — на покупки махает и тут же в лице переменяется. — Рад, что ты пришла.

Он на меня с такой теплотой смотрит, что я невольно взгляд в пол опускаю и на краешек стула присаживаюсь.

— Там фрукты, сладости и сок. Я не знала, что тебе можно, но…

Кажется, более глупого начала и не придумаешь. Просто ком в горле встает. Слова с надрывным хрипом вылетают.

— Тебе не больно?

— Брось. Я же не хрустальный. Заживет.

— Как это случилось? Почему ты ночью на улицу вышел?

Он моргает и заторможенно усмехается.

— Сам виноват. Нечего было рядом с дорогой болтаться.

— В каком смысле?

— Да я опять перебрал немного и решил прогуляться, чтобы алкоголь побыстрее выветрить, — плечами жмет, — вот и результат.

— То есть машина не специально тебя сбила? — дыхание спирает. Я с содроганьем и надеждой его взгляд встречаю. — Ты сам под колеса полез?

— Ну, типа того.

Я знаю, что укоры и попытки вразумить ему сейчас совсем не нужны, но меня так и подмывает спросить. Вроде взрослый мужчина, а такое вытворяет.

— Пил зачем?

Он не отвечает. Судя по тому, что глазами в окно упирается, до последнего молчать намерен. Как партизан.

— Это же не из-за меня?

— Нет, что ты! — слишком поспешно отвечает.

Ложь сразу пополам сворачивает. Кровь к вискам подступает, а руки сами к покрывалу тянутся. Не могу смотреть, как он искалечен.

Дура я. Вот зачем пришла? Ложными надеждами он и так уже откормлен.

Несколько минут мы всякую ерунду обсуждаем, вроде расписания и рейтинга университета, но, даже несмотря на банальность разговоров, желчь прямо к горлу подходит.

Чувствуется, что мы чужие. Что это неправильно. И все же проще сделать вид, словно ничего не происходит, чем обстановку до предела накалять.

— Ты эгоист, Саша, — несмело в пустоту роняю.

— Ты права. И мне очень повезло, что ты на меня не похожа.

В лицо бросает чувства, на которые я не смогу ответить, и по-доброму улыбается. Мне никогда не распознать, сколько в нем граней. Он то нахальный, то милый. То строгий, то мягкий. Но всегда сильный. И остается лишь гадать, как было бы здорово влюбиться в такого человека. Причем взаимно.

Я бы непременно узнала, если бы мое сердце уже не билось для другого.

— Больше не делай глупостей, — медленно выпрямляюсь. — А не то я всем студенткам, которые по тебе сохнут, твой адрес и номер дам. Они-то точно о тебе должным образом позаботятся.