Долг - стр. 60
Несколько секунд и исчезло всё. Ни боли, ни давления, которое наполнило всё лицо, ни боль в горле… Ничего. Просто темнота и покой.
***
– …не, мужики, идите в баню! – чей-то смех разбудил меня. – Почему-я-то?! Вон, пусть Виер идёт!
Общие голоса сливались в неприятные звуки. Словно какой-то шум.
– Ну, конечно! – тут же отозвался другой. – Чуть жареным запахло, то сразу я?!
– Ты ей вроде нравишься, – третий голос. – Давай, иди.
Какая-то возня и затишье. Сон вновь попытался окутать меня, и я почти нырнула…, как вдруг моего плеча коснулось что-то.
– Богдана? – слабый голос. – Пора вставать.
Меня осторожно потрепали. Я не реагировала, поскольку сон был могучим. Он яростно меня окутал и отпускать не желал ни при каких обстоятельствах.
– Ну, чего ты, как девка-то сиськи мнёшь?! – шикнул голос откуда-то издалека. – Пихни её и уходи!
Опять приглушённый смех.
– Богдана, – требовательный голос, и меня схватили уже за оба плеча и начали трясти, постепенно увеличивая силу.
Какой-то неведомый страх на миг сковал грудь, и я, распахнув глаза, судорожно вздохнула. Увидев над собой чьё-то лицо, шарахнулась в сторону.
Голова раскалывалась. Я тут же сжала её. Что-то не то. Кошмарное чувство разлилось отвратительным ручьём по телу. Я переспала – это точно. Жуткая усталость, лёгкая тошнота и самая критичная апатия. Ну и головные боли в придачу. Потёрла виски. Ощутила что-то жёсткое под собой. Протёрла глаза и увидела землю. Траву коротенькую и плащ, на котором я лежала. Под головой тоже что-то было. Вроде мягкое.
– Ты в порядке? – сочувствующий голос Виера вырвал меня из самокопания.
Медленно села. Что?.. Словно ведро, нет, не воды, а именно помоев вылилось на меня. Я не могу быть жива. Быстро схватилась одной рукой за шею и сглотнула. Вроде даже не болит. А как же?..
– Ты… – начала было я и запнулась. Хотелось спросить, настоящий ли он. Попахивало Адом. Моим личным. Неужели то действо сочли за самоубийство?! И меня… Нет, я должна была помнить Суд и увидеть мать! Быть того не может. Находясь в странном состоянии полузлости-полуотречённости, вновь подняла глаза на голубоглазого парня, который до сих пор ждал моего вопроса. – Где Лорин?
Громко заржал только Морик. Тур и брюнет, имя которого я до сих пор не знала, сидели и давились смехом. Да, оборжаться просто, как смешно.
– На охоте, – ответил паренёк. – Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
– Для мёртвой я слишком живая, – бросила я, поднимаясь на ноги.
Злость не уходила. Да как он посмел?! Дал мне выбор! Начал душить! Я помню, как отключилась! Помню! Как же я тогда… живая?! Почему? Что случилось? Боги, да что за наказание-то такое?!
Ощущала я себя слабой и насмерть оскорблённой. Поднялась и огляделась. Какая-то другая, намного больше моей, сумка служила мне подушкой. А где моя?
Огляделась. Где это мы вообще? Какая-то поляна. Вокруг почему-то сосны. На земле травы почти не было, только иголки и шишки. Мужчины сидели у большого костра и, не стесняясь, следили за мной с искренним интересом. Идиоты!
Ни на каком суку́ сумки не было.
– Где моя сумка? – спросила я у стоявшего рядом со мной Виера.
Тот как-то нахмурился.
– Я не знаю, – часто-часто заморгал парнишка, соврав мне прямо в лицо.
Он этого делать не умел. Моргает и активно пытается сделать вид небрежного солдата, отдыхающего после тяжёлого боя.