Докричаться до небес - стр. 24

– Ешь, – ее голос звучит так, словно с трудом пробивается сквозь мои мысли, а на столе возникает тарелка с яичницей и вилка.

Я туплю, рассматривая три желтка, протыкаю один и, когда он медленно растекается, поднимаю глаза:

– Мне мама так делала. И еще хлеб поджаривала…

– Хочешь гренки? Как она их делала?

– Я не помню.

Горло свело, и мне стало тяжело дышать, а Рита достала из шкафа сковороду и поставила ее на плиту.

– Филипп, зайчонок, иди завтракать!

– Ма, ну ещё минуточку…

– А кто мне собирался помогать?

Мама смеётся, отгибая край одеяла, под которым я прячусь и никак не хочу вылезать.

– И где же спрятался мой любимый мальчик? – ее ладонь безошибочно находит мою ногу и щекочет. Так, что я начинаю дёргаться в своем убежище и хохотать. – Вставай, зайчонок. Если поторопимся, то папа отвезёт нас.

– Правда?

– Правда.

– Ура!!!

Я вскакиваю с кровати и бегу умываться в ванную, а потом на кухню, где мама уже дожаривает гренки. Странное название, и ещё более странное то, что вырезанную из хлеба ёлочку нужно потереть чесноком.

– Чтобы вырасти таким же большим и сильным, как папа.

И я тру, хотя мне не очень нравится этот вкус. Ведь если я стану, как папа, то у меня тоже будет огромная черная машина и дядя Гуря с пистолетом. Он обещал научить стрелять, когда я подрасту. И ещё драться, как взрослые в фильмах. Так, чтобы меня никто не обижал. Особенно Федька.

– Чеснок. У тебя ведь есть чеснок? – спрашиваю я с надеждой.

– Да. Посмотри на полочке в холодильнике.

Чищу один зубчик и тру им обжаренный хлеб с каждой стороны, не обращая внимания на то, что обжигаю пальцы.

«Яичница-солнышко и гренки с чесноком… Мама, я вспомнил… вспомнил…»

Я мою за собой тарелку, как в детстве. Только теперь мне не нужно вставать на табуретку, чтобы дотянуться до крана. И никто не взъерошивает мои волосы. Тогда они были длиннее, за что Федька постоянно обзывал девчонкой, а я обижался.

– Спасибо… Я позвоню.

Теперь я точно знаю, что позвоню. Нужно только купить телефон и восстановить сим-карту – салфетка с номером должна лежать где-то в квартире. Или закажу детализацию звонков, если не найду.

– Диск. Ты забыл диск, – Рита смущается и протягивает мне коробочку.

– Не понравился?

– Понравился. Просто…

– Тогда оставь себе. Пока. И это… я был не прав.

Мне удается выдавить из себя хоть что-то отдаленно похожее на извинения. Признать, что все же накосячил, и тут же сбежать. Чтобы она не догадалась – я не умею извиняться. Просто не умею, не знаю, как это делается в ее мире. В моем все гораздо проще.

Выскочив на улицу, я запоминаю адрес и иду в сторону ближайшего магазина сотовой связи – купить телефон, восстановить сим-карту и заказать детализацию. Мне смешно от того, как реагирует на меня девушка-консультант. Видимо, в ее голове не укладывается, что с утра у ее отдела может топтаться небритое чудовище, а после открытия ввалиться, ткнуть пальцем в витрину на мобильник с ценой под сто тысяч и со спокойной рожей расплатиться.

Я жду, когда с облака сольются контакты и звоню Бутчу:

– Братка, а ты знал, что ангелы пахнут лавандой?

Он молчит, переваривая вопрос. Мне даже начинает казаться, что я вот-вот услышу, как у него закипит мозг, но в трубке раздается недовольное:

– Если ты набухался, то сперва проспись. И дай другим выспаться. Я вчера колол до пяти утра.