Дохлый таксидермист - стр. 8
– А это нормально, что вы все в крови? – продолжал допытываться Петров. – Вы вообще в порядке? Может, я могу чем-то помочь?
В порядке?..
Завканц тихо хмыкнула и неопределенно пожала плечами. Нет, она не была в порядке. Кажется, ее до сих пор трясло после многих часов тяжелой, напряженной работы и в особенности после того, что пришлось пережить с Лениным. Кажется, дома ей придется много, очень много стирать, потому что одежда пропиталась кровью вождя мирового пролетариата, да так и засохла – Тот-кто-создал-этот-мир-и-кучу-проблем-для-завканц, очевидно, решил, что давать новое тело умирающим во второй раз это чересчур расточительно, и нужно тащить их дальше в том виде, в котором они скончались, будь то обезглавленный труп или пепел в совочке. Значит, стирать.
А еще было жалко потерянные где-то брезентовые рукавицы, и неизвестно, как оттирать планшет, и перспектива сурового втыка от руководства нависла над ней дамокловым мечом, а на работе несделанные отчеты и тошнотворно улыбающийся зам, и хочется послать все это к чертям и…
Только Петрова это не касается от слова «совсем» – последнее, в чем нуждается Лидия Адамовна, так это в сочувствии от умерших.
– Все хорошо, – сухо сказала она. – Давайте руку.
Петров улыбнулся, мягко и чуть виновато, и каким-то неловким, почти беззащитным жестом протянул ей руки – сомкнутые ладони, сложенные запястья.
Завканц бросила на него недовольный взгляд:
– Я без наручников, – резко сказала она. – Просто руку. Одну.
– Простите, – Петров опустил левую руку вдоль туловища, – не хотел вас обидеть.
Это было сказано так просто и спокойно, что завканц стало неловко: ну, и что это она, в самом деле! Дожили! Глава Минсмерти срывает дурное настроение на умерших!
– Извините, – пробормотала она, подхватывая Петрова под локоть, – я… знаете, это просто тяжелый день.
– Не расстраивайтесь, – мягко сказал писатель, – я все понимаю. У вас, наверно, настоящие завалы из-за этой ужасной войны.
Завканц вежливо улыбнулась, снова ощутив раздражение – едва ли Петров мог представить, с чем ей приходится работать – и решительно потащила его в густой туман. Торопиться не было смысла, расстояние ничего не значило, но ей хотелось, чтобы умерший сосредоточился на ходьбе и перестал лезть со своим никому не нужным сочувствием.
На какое-то время Петров действительно… перестал. Он спокойно шагал в темпе завканц, чуть щурился, вглядываясь в желтоватый туман, и думал о чем-то своем. Даже с вопросами не лез, хотя ему, наверно, хотелось. Впрочем, Лидия Адамовна предугадала это желание и проинформировала его о том, что соответствующие специалисты найдутся дальше. Зря они, что ли, держали целый отдел.
Кажется, она сообщила об этом излишне резко – Петров повернул к ней голову с легким удивлением, плавно переходящим в то самое выражение внимательного сочувствия, которое так раздражало завканц.
– Перестаньте на меня так смотреть, – потребовала она. – Я что, так скверно выгляжу?..
– Простите, что лезу не в свое дело, – серьезно сказал писатель, – но у вас, кажется, кишки в волосах.
– В смысле?.. – растерялась завканц.
Отпустив локоть умершего, она остановилась – желтоватый туман спиралями обвился вокруг щиколоток – и неуверенно пригладила волосы: спутанные, засохшие жесткими прядями. Под пальцы попало нечто странное.