Договор на любовь - стр. 39

– Алле, – отвечаю на пятый гудок.

Села на кровать, чтобы голос не звучал сдавленно. Не собираюсь показывать ему, что расстраиваюсь.

– Привет, – спустя пару секунд отвечает. Медлит.

А мне как-то радостно слышать его голос, пусть и грубый.

– Привет.

Натягиваюсь тонкой стрункой. Жду какого-то продолжения. А Влад тяжело дышит в трубку и молчит.

– Чем занимаешься?

Спрашивает, а я от накатившего разочарования шумно выдыхаю и все-таки ложусь обратно на кровать.

– Кино смотрю, – впериваюсь взглядом в черный экран телевизора. Не знаю даже, где пульт и как включить фильм.

– Про что?

– Про одну девушку, которая попала в ловушку и пытается из нее выбраться, – нейтрально отвечаю.

– Хм… Сейчас курьер доставит тебе кое-что.

Закатываю глаза. Еще одна игрушка, чтобы не было скучно? Влад словно почувствовал мое невысказанное предположение и сразу же добавляет:

– Это вечернее платье, туфли и какая-то хрень сверху. Не помню, как называется.

– Продать меня решил? – жестко шучу. Бессонову это не нравится. Когда нервы на пределе, мозг начинает выдавать полную хрень.

– У тебя пока довесок в виде мужа, – хрипло отвечает, вальяжно, но свысока, – сегодня одно мероприятие, где нужно появиться. Тебе и мне.

– Зачем?

– Много вопросов задаешь. Через два часа будь готова.

Влад бросает трубку первым.

Сейчас поняла, что устала. Устала бороться, быть сильной, забивать на эмоции и чувства. Просто существовать и как-то идти против ветра.

Хочется перебросить все проблемы и забыться. И вроде бы появился такой человек, не без своих целей, конечно, он ввязывается в это дерьмо. Но, черт возьми, как же хочется чуть нежности от него, мужского тепла, понимания.

Курьер звонит в дверь спустя пятнадцать минут. В его руках несколько коробок и пакетов. В них и правда оказывается вечернее платье, туфли и меховой полушубок по типу того, что был на Нефедовой.

Я тогда обвела его взглядом, в голове прикинула его стоимость. И совру, если скажу, что не хотела бы себе такой. Разница только в том, что не ото всех нужно принимать такие подарки. Вот от Бессонова почему-то хочется. А это подарок, уверена.

Надеваю красное длинное платье с открытыми плечами и руками. Грудь красиво подчеркивает корсет, а от талии тянутся чуть расклешенный шелк. Красиво. Немного вульгарно, учитывая, что оно не просто подчеркивает достоинства, оно их выгодно демонстрирует.

У Влада же слюна до подбородка будет…

– Готова? – Бессонов, не здороваясь, спрашивает, как только оказывается в квартире.

А следом жадно обводит взглядом мой образ, начиная от распущенных светлых прядей, который я немного приподняла у корней и феном сделала крупные локоны, до носков туфель.

От жарких невесомых касаний захотелось тут же раздеться. В платье неимоверно тесно и душно, корсет сдавливает грудь, мешая нормально дышать, а кожа становится влажной, ткань неприятно липнет.

– Нравится? – тем не менее, спрашиваю.

– Маловато. Все сиськи наружу, – отвечает грубо и разворачивается спиной.

Обидно, но вижу, что нравится ему. Облизывается как кот на жирную сметану, сдерживает себя из последних сил.

Так что же ждет? И право есть, и самой хочется узнать, как это – чувствовать его глубокие толчки внутри себя.

Замираю от желания.

В машине играет заунывная музыка, которую он, уверена, включил для меня. Ну не ездит Бессонов под такую нудятину. Скорее, что-то дерзкое, тяжелое.