Договор дороже крови - стр. 37
Ой, кажется, кто-то разозлился. И этот кто-то не я. Душа ушла в пятки, решив переждать там, пока у её хозяйки проснётся инстинкт самосохранения. А я…
— Зубы пообломаю!
— Сафира, ты слишком лакомый для меня кусочек. Такой аппетитный и соблазнительный, что даже не представляешь, какое самообладание нужно, чтобы удержаться. И тебе, моя принцесса, придётся смириться со своим положением.
Вот сейчас моё сознание очень пожалело, что не может спрятаться вместе с душой там, в пятках. Или просто отключиться. Уж очень волнительно стало, когда Каллист наклонился и выдохнул мне прямо в губы:
— Такая нежная, такая хрупкая и такая, — горячие ладони медленно и очень чувствительно скользнули по животу, остановились на границе моих трусиков, как бы намекая, что съесть меня вампир хочет совсем не в том плане, о котором я подумала, и Каллист хрипло выдохнул всего одно слово: — Желанная.
Вскочила с колен, как ошпаренная. Лучше бы всё оставалось так, как было раньше. Держать дистанцию становится затруднительно. А Каллист, этот клыкастый извращенец, определённо всё видит и напирает ещё сильнее. Если бы кто-то мне рассказал, что меня будет настойчиво соблазнять вампир, ни за что бы ни поверила. Меня? Неудачницу, от которой потенциальные парни сбегали во время первого свидания... Покачала головой, не веря. Каллист тяжело вздохнул, поднялся и без удовольствия произнёс:
— Наш подмоченный договор, — усмехнулся, — несмотря на изменившиеся обстоятельства, в силе. Если тебе так спокойнее.
Платье, привезённое старшим братом Каллиста, действительно оказалось не по размеру. Да и мода, судя по всему, действительно другая. Желание одеться в мокрое вампир зарубил на корню. А жаль...
Если бы в нашем мире существовали гномы, то модистка, изготовившая это платье, непременно бы отнесла меня к этой сказочной расе. Безусловно красивое светло-коричневое платье, представляющее собой искусную имитацию кожи, висело на мне чуть лучше, чем на вешалке. Глубокое декольте, расшитое золотой нитью, кончалось практически в районе пупка. Единственной радостью было то, что из него ничего не вываливалось. В принципе, грудь и так была открыта для всех желающих и простора для фантазии не оставалось. Даже ремешок, закреплённый на таллии, не спасал, болтаясь намного ниже положенного места. И пусть у меня не было зеркала насладиться внешним видом, я не выдержала и заявила категорично:
— Я в таком виде никуда не пойду!
Каллист, уже успевший натянуть новые, а главное чистые и сухие рубашку и брюки, повернулся, окинул меня взглядом краснеющих глаз и… неожиданно согласился.
— Разумеется, — глухо отозвался, жадно рассматривая.
Невольно стянула ткань на груди и, заливаясь краской, опустила глаза. Сомнений в том, что наряд должен принадлежать вампирше, не было. Только… Неужели они все такие высокие? У меня-то и в своём городе с личной жизнью было напряжно, а что теперь? Всю жизнь кормить Каллиста кровью без надежды создать свою семью? Так задумалась, что на стремительное оголение мужчины посмотрела с возрастающим недоумением. Чего это он? Пожалел, что взял с собой коротышку и с горя решил утопиться? Что-то я не о том думаю.
Даже возмущаться не стала, когда платье, так сильно испортившее мне настроение и затронувшее самооценку, скользнуло с плеч. Вампир действовал быстро, практически сдирая наряд с меня и стараясь не касаться обнажённой кожи. В мужской рубашке я тоже утонула, так что застёгивал Каллист пуговицы уже с каким-то остервенением. Подвязывал талию оторванным от платья поясом немного спокойнее. А вот рукава подворачивал, любуясь делом своих рук.