Доедать не обязательно - стр. 5

– Я закончила, – искусственная улыбка Греты напоминает гримасу. – Вот, осталось заменить, – она выныривает в коридор, ловко просочившись между женщиной и тележкой; хватает рулон с мусорными пакетами и криво-косо, со второго раза отчленяет один из них.

Женщина молча протягивает руку, – на тонком запястье поперёк вен проступают шрамы, похожие на ивовые прутики, внедрённые подкожно, – свободно забирает пакет и захлопывает перед лицом ошарашенной Греты дверь.

Клуб расположен в подвале, вывесок нет. Соня спускается по ступеням, толкает тяжёлую дверь и проваливается внутрь.

– Добрый вечер, – здоровается с ней молодой бармен из-за стойки. Глядит вопросительно.

– Я… – Соня шарит в кармане в поисках визитки, застрявшей, как назло, в глубине разорванного шва. – От Ангелики… Вот, – наконец, вытаскивает её.

Бармен согласно кивает, указывает на гардероб.

Людей мало. Играет ритмичная музыка, свет приглушён, и по полу размеренно кружат алые пятна. Антураж пугающ: с потолочных балок свисают цепи и кольца, а на стене нарисована чёрным змея с прищуренными глазами и приоткрытым ртом, из которого торчит кончик раздвоенного языка. Жирное тело многократно изогнуто, будто она бьётся в агонии.

Это – вечеринка, посвящённая шибари.

К Соне подходит мастер – крепко сложенный, с мотоциклетными очками на лбу, весь в тёмном – смотрит на неё и улыбается краешком рта. Голова гладко выбрита. Он снимает косуху, на спине которой написано «Если ты читаешь это – значит моя шлюшка упала с моцика», обнажая массивную портупею со множеством карманов для ножей и мелочёвки. На мускулистых плечах вытатуирована змея: из одного рукава чёрной футболки выглядывает голова, из другого выступает хвост, массивное тело скрыто под одеждой.

Вблизи мастер производит жуткое и даже отталкивающее впечатление: уши, ноздри, брови пробиты штырями, и только испытующе-внимательные глаза выдают за этой пугающей внешностью адекватного и даже чувствительного человека. У него проницательный взгляд, грациозные и выверенные, словно у сильной кошки движения, и со всем этим хочется взаимодействовать, быть.

– Даймон, – представляется он. У него приятный, хрипловатый голос, какой бывает у курильщиков. – Это ты мне звонила, да?

– Соня, – приседает в неловком реверансе Соня. – Да, я.

– Опыта, как очевидно, нет, – утверждающе спрашивает он.

– Э-э-э… Небольшой есть. Без подвешивания.

– Сегодня будет с подвешиванием, – предупреждает Даймон. – Вниз головой висеть можешь?

– Могу. Только недолго. Не полчаса, – смущённо отвечает она.

– У нас будет всего полчаса на всё про всё, – озвучивает он временные рамки и продолжает про безопасность: – Если что-то пойдёт не так, дай мне знать. Слово «Стоп» означает полное прекращение всяких действий и спускание тебя на землю. Это понятно?

– Да.

– Травмы позвоночника, переломы, вывихи?.. Были?

– Нет, нет, – торопливо мотает головой Соня, умолчав о травме спины. Лишь бы не передумал!

Выбивая позвонки солдатскими берцами, её избил бывший хахаль, – неделю лежала пластом, – и теперь мышца у лопатки, перерождённая в тяж, при малейшем сквозняке обострялась и дико болела. На следующий день хахаля переехала машина скорой, под колёса которой он, будучи пьяным в стельку, и упал с тротуара. Скончался уже в больнице от кровоизлияния в мозг, – так сказали врачи.