Дочь рыбака, или бизнес по-деревенски - стр. 28
- Да не всё же мне за отцовские штаны держаться, надо и самой жить начинать, кстати, а подскажи-ка, сколько одежда на рынке стоит? Надо бы отцу обновку прикупить, штаны его уже на решето похожи, - я быстро сменила тему разговора и Марта соловьём залилась, рассказывая о ценах, о торговцах, которых она знала: кто плутует с покупателями, кто товар может плохой подсунуть, а кто и честно свой хлеб зарабатывает.
Так, за неспешной болтовнёй мы и дошли до города.
Бюль не поражал своими размерами, но был очень уютный и неожиданно чистый. Нигде не видно мусора и грязи, наслышанная о средневековой антисанитарии, я была приятно удивлена. Небольшие, мощённые камнем улочки вели к центру, где и находилась торговая площадь. По обеим сторонам путников встречали приземистые нарядные домики, по окраинам они были одноэтажными, к центру всё добавляя себе роста, ближе к площади встречались и трёхэтажные строения. С черепичными крышами и разноцветными резными ставнями опрятные жилища походили на сказочные, словно сошедшие со страниц детской книги, на подоконниках тут и там виднелись горшки с цветами, что добавляло очарования всему облику города.
Своим внешним видом, по словам моих попутчиков, город был обязан бургомистру Бруно Винфриду. Когда десять лет назад страну захватило поветрие чумы, Бюль был захолустным городишкой, погрязшим в мусорных кучах. Горожане сваливали его прямо из окон, на улицах бродили коровы, свиньи, кони, внося свою «посильную лепту» в загрязнение города. В пору эпидемии в Бюле расплодилось множество крыс, как известно, лучших переносчиков всякой заразы. После того, как больше половины взрослого городского населения вымерло, барон Вилфрид Адалхард, не придумал выхода лучше, чем казнить старого бургомистра и на его место назначить Бруно, мелкого дворянчика из захолустья, чья родня давно промотала всё состояние, оставив юношу с полуразвалившимся поместьем и кучей долгов. Надо отдать должное, Бруно быстро навёл в городе порядок, учредил он и ярмарку, пополнив городской бюджет и собственный капитал. Из зловонной клоаки Бюль превратился в один из самых чистых городов баронства, куда старались заехать показать свой товар даже самые именитые купцы.
Пройдя по очаровательным улочкам, мы вышли к базарной площади. Торговля уже началась, тут и там слышны были призывы продавцов, расхваливающих свой товар, мелькали лоточницы со свежей выпечкой, шныряли стайки мальчишек, помогая взрослым и просто глазея по сторонам, а кто и промышлял мелкими кражами.
Взяв корзины со снедью, мы с Мартой пошли вдоль рядов, предлагая торговцам перекусить и зазывая остальной люд, толпившийся у прилавков.
А посмотреть было на что!
Я то и дело останавливалась, чтобы охватить необъятное: краски торжища, доселе мне неведомые. В моём мире всё было совсем не так празднично и масштабно!
Кабы не Марта, я бы вовек не распродала свою выпечку, так бы и стояла, открыв рот и пялясь на изобилие всевозможных товаров, что рьяно нахваливали торговцы. Были здесь и ткани: от грубой шерсти до тонкого сукна и даже нежного шелка, что так призывно переливался на солнце, а тончайшие кружева трепетали на ветру, маня прикоснуться к затейливому рисунку. Оружейные мастера демонстрировали все мыслимые виды колющего и режущего, названия иных убийственных штучек я и не знала. Переливались на солнце драгоценные и полудрагоценные камни - для покупателей побогаче. Как всякая женщина я немного разбиралась в ювелирных изделиях и представленный здесь выбор не посрамил бы и лучших мастеров двадцать первого века. Изящные диадемы, хрупкие, словно сотканные из золотой паутины и украшенные камнями, ожерелья, кольца на любой вкус, от незаметного ободка до массивных перстней. Мужские и женские броши, запонки, заколки для галстуков, чтобы назвать весь ассортимент понадобилось бы, наверное, немало времени.