Дочь моего друга - стр. 32
— Это для секса втроем? — не сдерживаюсь я от язвительной шпильки и глазами показываю на кровать. Демид свысока смеряет насмешливым взглядом.
— Вшестером. Слишком много болтаешь, дорогая, пора занять твой язык чем-нибудь полезным, — а затем в который раз меняет тон, резко разворачивая и притягивая за запястье.
Я только ойкнуть успеваю. Демид прижимается всем телом, и я хорошо чувствую стоящий колом член. Горячий и очень возбужденный.
— Хочешь еще раз кончить? — хрипло шепчет он, прикусывая мочку уха. — Хочешь, вижу, как глаза блестят. Что ж ты такая сладкая, сучка? Моя... Раз попробовал и подсел, как на наркотик...
Демид целует жадно и глубоко, толкает меня на кровать, развязывая пояс халата. А мое пока еще не уплывшее окончательно сознание с запозданием объясняет, почему я так цепляюсь за свою легенду.
С момента как Демид узнает, что я не обычная студентка из общаги, до того, как я сяду в такси, увозящее меня домой к папе, пройдет от силы пять минут. Может быть семь, но это если будет слишком загружен трафик.
А я не могу отказаться от Демида. И не хочу. Особенно сейчас, когда он добирается до моего тела под намотанными слоями ткани и раздвигает ногой колени.
***
— Признавайся, в кино с мальчиками ходила на последний ряд? Тебя тут трогали? — Демид гладит ногу с внутренней стороны бедра, будто случайно задевает большим пальцем половые губы. И я каждый раз вздрагиваю, словно через меня пропускают высоковольтный разряд.
Мотаю головой, кусая губу. Хочу свести колени, но Демид не пускает, давит ногой, раскрывая еще сильнее. От осознания, что он смотрит, смотрит с жадностью, с неприкрытой похотью, по набухшей плоти стекает вязкая жидкость.
Демид все замечает. Сглатывает, его глаза темнеют. Ткань в районе паха натянута палаткой, еще немного и лопнет по шву.
— Что, даже не гладили? — спрашивает изменившимся тоном, кладет между ног ладонь и пальцами размазывает влагу.
— Нет, — горло сдавливает от нахлынувших ощущений. Против воли выгибаюсь, комкая руками прохладный шелк под собой.
— И не лизали? — Демид останавливается у входа, продолжает кружить пальцем, соскальзывая внутрь.
— Неее-ет... — вырывается из груди протяжное.
— Охуеть... — меня прижимает разгоряченным мужским телом, горячий язык облизывает ухо, прикусывает. — Ну, убей меня, Ира. Скажи, что никому не сосала.
Внутри меня уже два пальца, и несмотря на то, что меньше чем полчаса назад член Демида чуть не пробил меня насквозь, я испытываю дикий голод. Хочу снова ощутить ту наполненность, хочу его в себя.
— Демид... — мой голос звучит сипло и прерывисто, — я никому... и ни с кем. Сама себя трогала, больше никто.
Он замирает, черные жгучие глаза поглощают, вбирают в себя. Я истончаюсь, растворяюсь, плавлюсь от жара, исходящего от мужского тела.
Демид резко отталкивается руками, пружинит. Я успеваю захлебнуться слюной от вида мускулов, перекатывающихся под смуглой кожей. Он за секунду оказывается между моих разведенных ног и впивается ртом там, где все уже горит и пылает.
Я ахаю и вцепляюсь в плечи Демида. Выгибаюсь и стону от захлестывающих ощущений, от желания, закручивающегося в тугой узел внизу живота. Вид темноволосого мужского затылка между моих ног вышибает разум.
Твердый влажный язык жадно всасывает чувствительную плоть, и я теряюсь, тону в море собственного оргазма, оглушенная и ослепленная неведомыми раньше ощущениями.