Дочь лорда-8. Падение владык - стр. 8
Поэтесса.
Именно в таких и влюбляются принцы. Если они – не Гуго. Но тот вообще влюбляться не умеет.
- У меня еще всё впереди, не бойся. Я на торгах давно. С ценой просто еще не договорились. Но вернемся к нашей нежной дружбе. Когда ты, дурища махровая, собиралась вперед брачной ночи прыгнуть в постель своего воздыхателя-гвардейца – кто тебя отговорил?
- И зря! Я же всё тогда продумала! А теперь…
- О да, ты чудесно продумала. Больший идиотизм несет только Роман, да и то в пьяном виде. Но ему простительно – он мужчина.
Что?
- И вдобавок рожден во дворце. И любимый сын нынешнего императора. Прямо-таки свет в окошке. Отличная болотная гнилушка. А вот ты начиталась романов, девочка. Неужели и впрямь собиралась подсунуть Евгению вместо себя в темноте девственную служанку? Вроде взрослая женщина – муж, любовник…
Алана не только убьют, но и заживо расчленят. А дама на его руках от ужаса очнулась и вот-вот вновь рухнет в обморок. Та, что рядом с ним. И не принцесса.
А если она дернется или вскрикнет - их расчленят точно. Обоих.
В Мидантии, в отличие от Эвитана, казнь для женщин никогда и не отменяли. А многоступенчатая там не только всегда была, но и очень даже в моде.
Там? Здесь.
И ведь этот уже не сплетни смазливых дурочек. Тут ни больше, ни меньше - личное признание двух принцесс.
- …и до сих пор считаешь, что одну любовницу не отличить от другой? Вроде как сама мужа с любовником не путаешь.
- Может, обошлось бы…
- Ага, в балладе. Или с вдребезги пьяным Романом. А вот когда тебя с позором вернули бы любящей семье… И объяснили, что кардиналом твоему тупому братцу не быть, а жадному папаше – министром…
- Ну и пусть! Зато я осталась бы…
- Верной любовнику, ага. Вместе с твоей верностью тебя и утопили бы в семейном бассейне. И сказали, что так и было, дорогая. Тогда я спасла тебя во второй раз. А третьего уже тоже не помнишь? Когда ты собиралась родить темноволосому Евгению наследника от блондина-любовника? Кто тогда объяснил тебе, идиотке, что рога наставляют многие, но замуж выходят девицами и рожают от мужей? И наконец, кто тебе предложил попытаться договориться с Евгением, когда он наконец раскрыл твои глупые шашни? И ты тряслась, как мышь под метлой? И всё это не убеждает тебя, что мы – подруги?
- Юлиана, ты – подруга мне, подруга Марии, Зое. Может, ты еще и Евгению – подруга? А Роману?
- У Романа свои друзья. Дам он держит… для другого. Даже кузин. А я – член семьи, если помнишь. Сестра всей вашей банде. Приходится быть подругой, чтобы в семье был мир.
- Это ты говоришь о мире? – всхлипнула София.
Алан бы тоже удивился. А сейчас просто очень устал. Руки затекли безумно.
- Я. Кем бы я ни была.
- Я считала тебя совсем другой.
- Напрасно. Я – не хуже, но и не лучше прочих. Кроме Константина, но он уже определенно не в счет, не находишь?
Эдингем будто сам видит безмятежную улыбку… и взгляд подколодной змеи.
И с ужасом считает. Сколько лет было принцессе Юлиане, когда она щедро дарила столь циничные советы наивной Софии? Четырнадцать? Тринадцать?
Да что же в этой Мидантии творится? Прямо в императорской семье?
- Ты ничего не понимаешь. Что это такое – закрывать глаза и представлять другого…
- Нет, пока не понимаю. Мне, видишь ли, некого представлять. И вообще - это довольно глупо. Есть риск промахнуться с именем. Слишком громко озвучить, кого именно представляешь. Особенно в твоем случае, кстати. Евгений – не только не идиот и не слепой, но еще и не глухой. Услышит даже шепотом. И обычно трезв – в отличие от Романа.