Добывайки (сборник) - стр. 41
– Только попробуем, – умоляла она, поднимая один конец тяжёлого кукольного серванта, так что Поду не оставалось ничего другого, как поднять другой конец, – на это не уйдёт и минуты.
Но Под прекрасно знал, что в действительности пройдёт не один час, пока наконец, измученные и вспотевшие, они не свалятся в постель, да и тогда Хомили будет время от времени вскакивать, чтобы бросить «последний взгляд».
Тем временем в благодарность за все эти сокровища Арриэтта читала мальчику вслух – на лужайке позади вишни. Он лежал в траве на спине, а она стояла у его плеча и говорила, когда пора переворачивать страницу. Какими счастливыми казались ей потом эти дни – голубое небо, ветви вишни над головой, тихий шелест травы под ветром и большое внимательное ухо мальчика рядом. Она во всех подробностях изучила это ухо, все бугорки, впадинки и извилины. Иногда, осмелев, она прислонялась к плечу мальчика. Пока она читала, он лежал тихо-тихо и всегда горячо благодарил её потом. Перед ними обоими открывались новые миры… диковинные миры для Арриэтты. Она очень много узнала, но кое-что из этого ей было трудно принять. Она осознала раз и навсегда, что земля, на которой они жили, вертится вокруг своей оси вовсе не ради маленького народца. «Но и не ради большого», – напоминала она мальчику, когда видела, что он улыбается чему-то про себя.
Под вечер Под приходил за ней – очень усталый Под, растрёпанный и пыльный – и уводил её пить чай. А дома её ждала возбуждённая Хомили и новые сюрпризы.
– Закрой глаза! – кричала Хомили. – Теперь можно! – И Арриэтта, словно в счастливом сне, видела, что её дом меняется с каждым часом. Что только её не ждало! Однажды её встретила кружевная занавеска на решётке, подхваченная розовой лентой.
Единственное, что печалило Хомили, – отсутствие гостей; им некого было позвать, никто не наносил им визитов, никто не забегал к ним на огонёк; ни восторженных охов и ахов, ни завистливых взглядов. Чего бы Хомили ни отдала за Клавесинов или Надкаминных! Даже Захомутники, и те были бы лучше, чем никто!
– Напиши дяде Хендрири, – предложила Хомили Арриэтте, – и всё расскажи ему. Хорошее, длинное письмо, ничего не пропусти!
Арриэтта начала писать на куске ненужной теперь промокашки, но чем дальше она писала, тем скучнее становилось письмо – не письмо, а прейскурант магазина или каталог вещей в доме, который сдают внаймы со всей обстановкой. То и дело ей приходилось вскакивать с места, чтобы пересчитать ложки или посмотреть незнакомые слова в словаре, и вскоре она отложила письмо – у неё было так много интересных занятий, так много новых книг, так много тем для бесед с мальчиком!
– Он болел, – рассказывала она матери и отцу. – Его прислали сюда поправляться на свежем воздухе. Но скоро он снова уедет в Индию. Ты знаешь, – спрашивала она поражённую Хомили, – что арктическая ночь тянется полгода? И что расстояние между полюсами меньше, чем расстояние между двумя противоположными точками экватора, соединёнными диаметром?
Да, это были счастливые дни, всё и дальше шло бы хорошо, как говорил впоследствии Под, если бы они добывали только из кукольного дома. Никто из взрослых, по-видимому, даже не помнил о его существовании, поэтому никто не хватился бы пропажи. Однако гостиная наверху по-прежнему оставалась для них большим искушением; в неё так редко теперь заходили, там было так много столиков с безделушками, до которых Под раньше не мог добраться, и, конечно, мальчик мог открыть дверцы стеклянной горки.