До конечной - стр. 28

— Может хватит делать преждевременные выводы? — раздражённо интересуется, глядя на меня в упор. — Евгений не откажется от своего второго ребёнка. Тебе пора подумать о нём. Или ты готова рисковать, размышляя о том, чего может не случиться?

— Нет. Не готова, — растерянно лепечу.

— Вот и отлично. Езжай домой, Яна. После обеда я к вам заеду и поделюсь новостями.

14. Глава 14. Чувство вины

Глава 14. Чувство вины

Евгений.

Нервно выдыхаю, как только в палате остаюсь один на один с врачом.

Боль в плече не даёт сосредоточиться на мыслях. В голове сплошная путаница. Не помня прошлого — едва не схожу с ума.

Бесит абсолютно всё: присутствующие, затерявшиеся в голове голоса, звуки техники, шорохи медперсонала…

— Дарья сейчас вернётся и поставит вам новый внутривенный катетер, — объявляет доктор, заканчивая осмотр. — По поводу вашей жены новости неутешительные. Она потеряла ребёнка из-за аварии. Ей ещё предстоит пережить эмоционально сложный период, как только минует кризис.

Боже, это какое-то безумие! Верни мне чёртову память! О чём это он?

— Потеряла ребёнка? — снова выгляжу идиотом. — Она не была беременной. Какого… ещё ребёнка?

— Вашего, Евгений. Вы и этого не помните? — снимая с шеи фонендоскоп, прячет его в нагрудный карман.

— Супруга принимала противозачаточные, — точно помню, как изучал надпись препарата, как прятал его в спешке в косметичку. О беременности супруги не помню ни черта.

— Евгений, что вы помните из последних событий? Иногда маленькая незначительная деталь вытягивает наружу большой кусок из прожитой жизни. Попробуйте вспомнить хоть какие-то подробности.

— Помню, как спорили с женой о том, чтобы зачать ребёнка. Мы тогда собирались на мероприятие. Это было до возращения из Монако. Я уговаривал её забеременеть. Но Стелла поставила карьеру превыше всего. По возвращению в Россию ничего не изменилось. Мы повздорили. О какой беременности идёт речь?

— Когда вы вернулись в Россию? — задаёт встречный вопрос.

— Буквально на днях.

— Месяц назовите.

— Март. Разве сейчас не март? — округляю в недоумении глаза.

— Май заканчивается.

— Как… май? — опешив, пытаюсь хоть немного напрячь свой мозг. Ни хрена не выходит. От безысходности хочется взвыть. Если жена и вправду была беременна, а за рулём сидел я…

«Боже…» — сжимаю до хруста кулаки, впиваясь взглядом в белый потолок. — «Неужели угробил собственного ребёнка?»

Закрываю на мгновение веки. Плотно, до мигающих чёрно-белых бликов и пульсирующей боли в висках. Подавляю сорвавшийся стон.

«Почему я не справился с управлением? Какого хрена произошло? Я же водил тачки едва ли не с закрытыми глазами. Я в аду побывал и вышел из него живым! Твою же мать!!! Собственными руками загубил…»

Тело отзывается болью на сжавшуюся гортань.

— А… к… какой… — сглатываю, — у неё был срок?

В голове хаос, сводящий с ума.

Взял грех на душу, теперь хрен вымолишь…

— Если не ошибаюсь, около 17 недель.

— Это…?

— Начало пятого месяца… И это не самая худшая новость, — вынуждает меня похолодеть.

— Что ещё?

— Существует вероятность того, что Стелла Маратовна не сможет больше ходить. У неё поврежден позвоночник. Как только её приведут в норму, вы сможете с ней увидеться. А пока что соблюдайте режим. Берегите плечо. Лангету с вашей ноги снимем через месяц.

— Господи… — морщусь от отчаяния, испытывая в полной мере вину. — Мне нужно позвонить. Подайте, пожалуйста, мой мобильник.