До конечной - стр. 27
Не знаю, на что мне дальше надеяться, и что в целом нас с Тимом ждёт в ближайшем будущем…
— Яна? — заметив в коридоре моё появление, Валентин бросается к нам первым, отнимает меня из рук медсестры. — Что с ней? — держит крепко, прижимая к себе. Если бы не его сильные руки, я бы уже свалилась на пол. Взволнованный взгляд мужчины на секунду задерживается на Дарье, затем возвращается ко мне. — Яна, да на тебе лица нет. Что с Евгением? Как он?
— Он меня не признал, — всё ещё не верю в то, что говорю. Отчаяние застилает глаза пеленою слёз. Спазм сжимает горло до такой степени, что начинаю задыхаться.
— Герман, дай воду! Быстро! — командует Завальский.
Через силу делаю глоток. Затем ещё один и ещё. Почувствовав лёгкое облегчение, отдаю бутылочку обратно.
— Женя не помнит меня, — говорю осипшим голосом. — Попросил выставить за дверь.
— Да ну на хрен! — Вал удивлённо вскидывает бровь. — Амнезия, что ли?
— Судя по всему, да, — отвечает медсестра.
Сотрясающие грудь рыдания непроизвольно вырываются из моего горла. В поисках поддержки прижимаюсь щекой к груди Валентина. Приходится вытирать слёзы пальцами, чтобы не пачкать ими его пиджак. Нужно скорее успокоиться. Сделать несколько глубоких вдохов, но как? У меня мир рухнул под ногами. Впервые мне хочется отсюда бежать куда глаза глядят.
— Ж-ж-ену помнит, а-а нас с Тимом н-нет…
— Тише, тише, Яна, — тёплая ладонь мужчины накрывает мой затылок, поглаживая, — в первую очередь вспомни о ребёнке, которого ты ждёшь. После аварии всякое может случиться. Вы столько вместе прошли, сдаваться не время. Жека без ума от тебя. Я то знаю, о чём говорю! Нужно бороться за него, за ваши чувства, за ваше будущее. Слышишь меня?
— Какое будущее? — вскидываю на друга Евгения обеспокоенный взгляд. — А если не вспомнит? Вернётся к супруге? Я о таком будущем не мечтала, Валентин! Как долго продлится эта амнезия? Год? Два? Полжизни?
— Герман, её бы домой отвезти. И врача вызвать. Пусть за ней понаблюдает проверенный специалист. Перезвони вот по этим двум номерам.
Завальский достаёт свой мобильник, находит нужные данные и передаёт их начальнику охраны.
— У меня есть личный гинеколог, — на всякий случай предупреждаю его. Ещё одного позора я не выдержу. — Я не хочу наблюдаться у гинеколога Стеллы.
— Хорошо. Тогда только этот, — находит другой номер. — Свяжись, скажи, что от меня.
— Всё сделаем, Валентин Андреевич. Поехали, Яна. Вам действительно нужно отдохнуть.
— А как же его родители? — нехотя отрываюсь от надёжной «опоры». — А если он и их не помнит?
— Значит, будет вспоминать! — уверенно заявляет. — Наша задача помочь ему в этом. Яна, как бы там ни было, ты останешься в его доме и будешь поддерживать Евгения. Ещё не известно, что там со Стеллой. Я напомню ему о разводе. Всё будет хорошо.
— Кааак? — измученный взгляд и страдальческий тон ещё больше подчеркивают мою растерянность.
— Адвокат привезёт все необходимые документы. У Евгения будет время их изучить. Тим теперь официально является его сыном, вы должны жить вместе под одной крышей. Только так он сможет реабилитироваться. Никаких необдуманных действий. Терпение, Яна. Москва не сразу строилась.
— Ты серьёзно? Я должна поверить в чудо? В то, что он завтра не вышвырнет меня за дверь своего дома, оставаясь там с сыном и со своей законной женой? Официально они пока не в разводе. И печётся он о ней, не о нас!