Дневники Энди Уорхола - стр. 60
Понедельник, 23 мая 1977 года
Тина Фридрикс позвонила и сказала, что Томми Шипперс[259] не будет больше арендовать наш дом в Монтоке. Его жена умерла от рака, и теперь у него самого рак того же самого, и это меня напугало: получается, что можно заразить ся раком от кого-то…
Среда, 25 мая 1977 года – Париж
Прилетел в Париж около девяти утра. Поехал в квартиру Фреда на рю дю Шерш-Миди.
Вся элегантная антикварная мебель Фреда все больше выглядит просто как какой-то хлам, прикрытый тряпками. Пришел Уильям Берк, принес завтрак.
Давал интервью для «Ле Монд», «Фигаро» и ELLE, это организовало наше французское издательство – «Фламмарион». Потом уже было пора отправляться в Бобур, чтобы в тамошнем книжном магазине раздавать автографы на моей «Философии» (такси 5 долларов).
Там появилась Ширли Голдфарб[260], потом Даниэль Тамплон[261], в его галерее в следующий вторник будет показ моих «Серпов и молотов», а еще было около ста грязных юных чувачков в панковских нарядах.
Появился Понтюс Хюльтен[262], директор центра Бобур, он повел нас на экскурсию по всему зданию. Сначала мы вошли внутрь огромной скульптуры Тэнгли[263], которую еще собирали в центре первого этажа. Дальше он повел нас в кладовую, которая доверху набита шоколадом, и там подарил нам несколько шоколадок. До чего же там вкусно пахло, в этой шоколадной комнате! Потом мы посмотрели выставку Кинхольца[264], за ней выставку «Париж/Нью-Йорк», которая открывается на следующей неделе, а потом и постоянную экспозицию. На это ушло два часа, и Боб уже совершенно падал от усталости, а у меня хватило энергии на все, я вдруг захотел скорее рвануть домой, писать маслом и больше не брать на заказ портреты людей из высшего общества.
Четверг, 26 мая 1977 года – Париж – Брюссель
Во время ланча в кафе «Анжелина» встретился с Кларой Сент[265] из круга Ива Сен-Лорана и с Паломой Пикассо. Клара хорошо выглядит, похудела, Палома – тоже. Клара все еще страдает от того, что ее бойфренд, Таде Клоссовски[266], недавно женился на Лулу де ля Фалез. Она, кстати, узнала об этом только из официального объявления о свадьбе, которое Таде и Лулу поместили в «Фигаро». Сейчас она постепенно обретает свое обычное чувство юмора, то есть уже почти оправилась от потрясения. Я сказал ей, что мы с ней тоже должны дать объявление в «Фигаро», извещая всех о нашей с ней свадьбе – чтобы перещеголять их.
На такси доехали до вокзала (8 долларов). У нас было отдельное купе. В пути спал. В Брюссель приехали в семь вечера. Господин Лебрюэн, галерист, который устроил выставку моих картин, встретил нас вместе с несколькими парнями-хиппи. Поселились в не-шикарной гостинице «Отель Брюссель». У нас всех двухэтажные номера, и это полный бред, потому что всякий раз, когда звонят в дверь, ты, конечно же, наверху, в туалете, и нужно по шаткой лестнице со всех ног бежать к двери, чтобы ее открыть.
Ринулись со всех ног в «Галерею Д». Столпотворение. Меня зажали в углу, и я сидел там, раздавая автографы и подписывая книги. Продал 120 экземпляров. Парни были славные, они вроде как хиппи. Около девяти вечера я быстро и эффектно покинул место действия, рванув к выходу прямо через всю толпу, и прыгнул в наш «шевроле», думая, что меня тут же умчат прочь, однако оказалось, что за рулем никого. Какой-то паренек предложил мне мороженое в стаканчике, но я отказался, тогда он размазал его по всей крыше автомобиля, и оно текло по стеклам. Парни принялись смеяться над нами, что мы просто сидим в машине целых двадцать минут. Наконец явился шофер, он сказал, что ходил «по маленькому».