Дневник провинциальной дамы - стр. 42

определение хорошего водителя. Больше он ничего не говорит, но в голове сразу рисуется драматичная картина: старая миссис Б. перелетает через ближайшую изгородь, шали разлетаются во все стороны, а кузина Мод на своем мини-«остине» мчит по узкой улочке в лоб паровому катку. С сожалением констатирую, что эта фантазия вызывает у меня искренний смех, после чего я чувствую себя лучше, чем за все последние недели.

Меня осматривает врач и говорит, что ресницы, скорее всего, отрастут (предпочла бы более уверенную формулировку, но молчу, поскольку очень боюсь услышать снова про возраст), и разрешает мне присоединиться к детям на следующей неделе. Также он неохотно и несколько настороженно добавляет, что можно читать по часу в день, если глазам не больно.

15 мая. Прослышав о том, что карантин снят, Жена Нашего Викария приходит меня подбодрить. Приветствую ее с таким энтузиазмом, что она с непривычки пугается. В свое оправдание говорю (возможно, несколько нетактично), что так долго была одна… (Роберта весь день нет дома… дети в Бьюде…) и заключаю монолог цитатой о том, что, не слыша речи человечьей, дрожу, услышав речь свою…[117] По лицу Жены Нашего Викария вижу, что цитату она не распознала и считает, что корь сказалась на моем рассудке. (Вопрос: Может, она права?) К нормальному общению нас возвращает просьба Жены Нашего Викария убрать из комнаты кухонного кота, мол, это очень глупо с ее стороны, но от кошек ей всегда делается дурно. У ее бабушки было точно так же. Даже если кошка незаметно сидела под диваном, бабуля сразу чувствовала ее присутствие и начинала недомогать. Мы сходимся на том, что наследственность – штука странная, и я поспешно выпроваживаю кота в окно.

Жена Нашего Викария переходит к вопросу о моем самочувствии и, не дожидаясь ответа, говорит, мол, она очень хорошо представляет, каково мне: страшная слабость, ноги ватные и совсем не держат, а голова как чугунный котел. Огорчена вердиктом и начинаю ощущать все эти симптомы. Однако Жена Нашего Викария добавляет, что все пройдет от первого же дуновения бриза в Бьюде, а пока она расскажет мне все новости.

И рассказывает.

За последние четыре недели в приходе приключилось невероятное количество рождений, свадеб и смертей. Миссис У. уволила кухарку и не может найти новую, Наш Викарий написал в местную газету письмо о сточных канавах, и его напечатали, леди Б. видели в новом автомобиле, и интересно, почему сразу не на аэроплане? (Действительно – почему?)

И наконец – состоялось Заседание Комитета (тут Жена Нашего Викария поспешно добавляет, что меня там очень не хватало) и постановило провести Садовую Ярмарку, чтобы собрать средства на Сельский Клуб. При этом она оптимистично добавляет, что было бы очень мило, если бы удалось провести Ярмарку здесь, у нас. Соглашаюсь, подавив опасение, что Роберт может этого не одобрить. В любом случае он знает, и я знаю, и Жена Нашего Викария знает, что Ярмарка состоится здесь, потому что больше негде.

Вносят чай – у превосходной временной горничной выходной, и Кухарка, как обычно, подала свою любимую, простейшую в исполнении композицию: три бисквитных пирожных и булочка на одной тарелке. Мы с Женой Нашего Викария говорим о Барбаре и Кросби Карразерсах, пчеловодстве, современной молодежи и сложности выведения масляных пятен с ковров. Меня спрашивают, читала ли я «Бригадного генерала на нейтральной полосе»?