Дневник посла - стр. 78

Откуда явилось у великой княгини Елизаветы Федоровны и у ее сестры императрицы Александры это удивительное преобладание мистических черт? Мне кажется, что оно унаследовано ими от их матери, принцессы Алисы, дочери королевы Виктории, бывшей замужем с 1862 года за наследным принцем Гессен-Дармштадтским и умершей в 1878 году в возрасте 35 лет.

Воспитанная в самом строгом англиканизме, принцесса Алиса испытала вскоре после замужества странного рода страсть, вполне духовную и интеллектуальную, к великому тюбингенскому богослову-рационалисту, знаменитому автору «Жизни Иисуса» Давиду Штраусу, умершему четырьмя годами раньше нее. Под внешностью швабского мещанина и лишенного духовного сана пастора Давид Штраус скрывал душу романтика. Когда к нему только стала приходить слава, Давид Штраус испытал искушение любви; бастион его книг был недостаточен для того, чтобы спасти его от чар «вечной женственности». Одна девушка, которая не была ему знакома, но ослепленная его растущей славой, предложила себя ему, как Беттина фон Арним предложила себя Гёте. Он отнесся с уважением к этому наивному цветку, но, вдыхая его аромат, вкусил смертельный яд. Когда он вновь обрел самообладание, то смог сравнить себя с «факирами Индии, которые гордились тем, что о них шла слава как об обладателях сверхчеловеческих возможностей, благодаря героическому подавлению чувств, в то время как завистливые боги являли их взору образ женщины, чтобы отвратить их от веры». Через несколько лет другая чародейка вновь внесла беспорядок в его преданную науке жизнь. На этот раз это была не честная и искренняя немецкая лилия, но извращенное существо, Агнес Шебест, оперная певица, имевшая незаурядные таланты и яркую красивую внешность. Он страстно любил ее, настолько, что не представлял жизни без нее и, чтобы не лишиться женщины, женился на ней. Конечно, она, не теряя времени, стала изменять ему со страстным сладострастием и с бессердечной дерзостью, которые, казалось, только делали более яркой ее красоту. Поначалу он не хотел чему-либо верить. «Весь мир, – писал он, – называет меня легковерным. Но, возможно, я всего лишь раб». В конце концов он был вынужден признать, что его обманывали. После бурной сцены он прогнал грешницу и вернулся к своей работе.

Но испытав безумие страсти, он счел свою интерпретацию Священного Писания несколько безжизненной. Он не мог оставаться на одном месте, поскольку переживания его души заставляли его время от времени менять место жительства. Свою печаль он нес из Людвигсбурга в Штутгарт, из Гейдельберга в Кельн, из Веймара в Мюнхен, из Хайльбронна в Дармштадт. Историческая эволюция доктрины более не доставляла ему удовольствия; даже гегельянские мечты вызывали у него отвращение. В этом полнейшем духовном крахе его характер с каждым днем становился все более сварливым, его ирония – более едкой, его умение вести полемику – более уничтожающим. Уставший от жизни, от которой он ничего не ждал, он желал смерти.

Именно тогда он познакомился с принцессой Алисой. Он тотчас же приобрел над ней большое влияние. Глубокая тайна еще окутывает этот роман двух умов и двух душ, но нельзя тем не менее сомневаться, что он сильно смутил ее в ее верованиях и что она пережила ужасные потрясения.