Дневник одного директора - стр. 33
Путешественники стали вести себя осторожно и даже спрятались за машину. Коровы посмотрели на них внимательными печальными глазами, очень осмысленно. А потом пошли жевать свою траву, так как это было более привлекательно для них, чем разглядывание людей. Алик был в восторге от симфонии. Он слушал ее, с уважением и одобрением разглядывая ее «авторов», пышнотелых булгуняхтахских коров. Он закрыл глаза, прислонился к машине и просто ушел в какой-то астрал, в котором была только музыка. И еще долго потом, пока наши герои ехали по своему маршруту, Альберт то и дело включал видео с записями перезвона бубенцов. Эти впечатления перекрыли по своей силе все остальные, по крайней мере, для Альберта.
Путешественники еще немного проехали по главной дороге, она уже была гравийной, не асфальтированной, но все равно удобной. Потом микроавтобус на полных парах въехал в село с одной «У» в названии. В центре села была небольшая площадь и стоял памятник – каменный парень в центре, наперевес с гитарой и широко расставив ноги.
– О, Высоцкий! – обрадовался Альберт.
– Нет! – ответил водитель. – Это памятник в честь Аййы Уола, или по-русски, Александра Самсонова. Он мало пожил, был очень болен, но был прекрасным певцом. Успел прославиться. Гитара с порванной струной – это символ короткой жизни с недопетыми песнями.
Затем они въехали в Еланку – это было главной фишкой их маршрута. Еланка слыла старинным ямщицким селом. Эта точка на карте была ценна не только тем, что на ней меняли лошадей, скрещивались разные маршруты – из Центральной России в Сибирь, и обратно, но и тем, что географически это было необычное место – отвесные скалы, широкая река со множеством островов – говорили, что с одного на другой остров можно было перепрыгивать, на них летом разворачивали палатки и устраивали пикники. Люди всегда стремились в Еланку. Альберт и Оливия пошли бродить по селу, разглядывая достопримечательности. На стеле, установленной в центре населенного пункта, они прочли, что село гордится такими фамилиями: Голоковы, Соколовы, Бурнашовы, Рогожины. Оливии нравилась та мысль, что один род, к примеру, Голоковых, долго жил в селе Еланка, семьи были полные, с большим количеством детей, дети умножали славу рода своим трудом, все находили себе пары и постоянно продолжали род, один стоял на защите другого. «Вот поэтому Еланка и сохранила свою историю и свои традиции, потому что здесь один за всех, а все – за одного», – так думала Оливия.
Наши путешественники приняли решение не спускаться вниз, к реке, потому что вода в этот раз была слишком большая, острова ушли под воду, купаться было опасно. Поэтому они просто бродили по селу, разглядывая дома. Старых вековых домов было много – они еще помнили царские времена, и ямщицкие истории. Много было в селе и старых амбаров с почерневшими от времени бревнами. Эти амбары точно простояли лет сто пятьдесят.
Следующим пунктом остановки путешественников-романтиков стала горная речка Большая Кетеме. Она находилась примерно в сорока минутах езды от Еланки. Речку окружали слоистые доломитовые скалы, которым было миллионы лет. Вода в горной реке была темноватой, холодной. Сначала речушка пружинисто бежала, струилась по цветным камешкам, потом превращалась в водопад, внешне он вроде был не очень коварный, а потом водопад успокаивался, остывал в своем рвении и энергии и превращался в тихую заводь с кувшинками. Алик и Оливия стояли у воды и размышляли, как же купаться в Большой Кетеме. Они точно знали, как купаться в Окуневом озере и на Табагинском мысу, но вот как одолеть эту капризную нагловатую речушку – не понимали.