Для тебя я ведьма - стр. 58

— Тебе нравится, моя Амэ, — довольно заявил Тор и подставил локоть. Я взяла любимого под руку, и мы неспешно отправились по маршруту кареты.

— Боюсь представить цену, — заворожено смотрела на дом посреди озера.

— Почти даром, — шепнул на ухо Торе. — Мариам не прожгла дыру в моём кармане.

— Мариам?

— Да, у этого замка женская душа. Тёплая и гостеприимная, я назвал её — Мариам. Прежнему хозяину стало хлопотно заниматься домом. Отдал по сходной цене.

— А ты? Когда ты всё успеваешь?

— Главное правильно распределить обязанности, — командир ласково улыбнулся. — Это не сложно, среди моих знакомых есть люди нужных профессий.

— Потрясающе, — растерянно тряхнула головой. — Похоже, я совершенно не знаю человека, которого люблю. Ты мог бы жить безбедно всю оставшуюся жизнь, но зачем-то стал инквизитором.

— Амэно, — Сальваторе тяжело вздохнул, — служба в инквизиции — попытка смыть с себя грехи Охотника. Я один из богатейших людей Сэнбари, но это кровавое золото… Знаешь, куколка, отец ненавидит меня всем сердцем, но я ненавижу себя ещё сильнее.

— Когда ты виделся с отцом последний раз?

— Давно. Сэнбари большой город, мы почти не пересекаемся.

— А на службе?

— Стараюсь обходить здание суда стороной.

— Торе, мне кажется, вам необходимо поговорить.

— Я много раз пытался, но ничего хорошего не вышло… Добро пожаловать, — мы остановились у каменного мостика. Он напоминал кошку с изогнутой спиной, соединяя берег озера и ворота замка.

Мариам гостеприимно пригласила нас войти. О, Великий Брат, могла ли я подумать, что небольшая передняя может вместить столько изящной красоты?! Лакированные фигурки животных из тёмного дерева на массивном комоде, фрески в рамах из нарядной лепнины и кованая люстра не меньше, чем на полсотни свечей. Бордовая дорожка с золотыми нитями спускалась по ступеням широкой лестницы: шерстяной водопад сливался с мягким ковром на полу комнаты, а высокие окна с бархатными портьерами напоминали синьорин в элегантных платьях. Я подняла голову. Балконы — раз, два… три этажа, а ведь это только дом, есть ещё башни.

— Мальчик мой, Сальваторе! — из комнаты выпорхнула синьора средних лет. Приветливо улыбаясь, она раскинула руки, приглашая Торе в объятия.

Её черты лица — яркие, чёткие, острые, почти идеальные – словно нарисовал художник. Чёрные глаза, высокий лоб, строгие изгибы узких губ, вьющиеся тёмные волосы, чуть подёрнутые сединой, увенчанные красным обручем, и платье из тяжёлой ткани — образец женственности.

— Марта, — прошептал Тор и крепко обнял синьору.

Невидимая струна расслабилась. Торе казался таким спокойным и трогательным. Я не видела теней прошлого в его душе, а уголёк ярости, готовый в любой момент устроить пожар, погас. Кудрявый командир напоминал ребенка, с невинной улыбкой протянувшего руки к матери.

— Любимая, познакомься, — Торе коснулся поцелуем щеки женщины и посмотрел на меня, — Марта, моя кормилица и сердце этого замка.

— Браво! Браво, мой мальчик! — синьора протянула мне ладони. — Ты, наконец, привёл девочку. Я уже не ждала.

— Амэ, — я неуверенно коснулась её пальцев, — Амэно.

— Браво! Она прекрасна, Сальваторе! — Марта сощурилась, заглядывая мне в глаза.

Похвалы черноглазой женщины казались случайной ошибкой, недоразумением. Браво — едва ли подходящий комплимент для синьорины в изодранных брюках, почерневшей от сажи блузке и сбитых сапогах. Утром из зеркала на меня глядела совсем не привлекательная особа с тёмными кругами под глазами, грязными волосами и осунувшимся лицом.