Длинная серебряная ложка - стр. 24
– Вот его сиятельство и обиделся, – продолжила Эвике. – Мол, это против феодальной чести. Знал бы он, что скоро у нас закончится даже… Ну да неважно. А вас он запер, потому что вы могли случайно повстречать фроляйн Гизелу. Вы ведь молодой холостяк и все такое. Но она… Ох, как же я могла забыть! Так, починка лестницы временно отменяется.
Эвике подалась вперед и зашептала горячо.
– Вы обязательно должны с ней встретится! Нам очень нужна ваша помощь. Главное, ничего не бойтесь. Даже капли вашей крови не прольется, я уверена. И вы успеете уехать до Бала.
– Какого бала?
– Просто выполните просьбу фроляйн Гизелы. Просто сделайте то, что она скажет, и всем нам будет хорошо.
Схватив его за руку – удивительно, какие вольные манеры у селянок! – служанка потащила Уолтера вон из кухни. Проплутав по коридором, которые озадачили бы даже Минотавра, молодые люди оказались у спальни виконтессы. Эвике троекратно постучалась.
– Фроляйн Гизела! Я привела гостя.
– Ах, как славно! – зазвенел девичий голос. – Пусть он входит, а ты покарауль за дверью, чтобы папа нас не застиг.
– Его сиятельство нескоро из кабинета покажется. Он мастерит новый гроб, – буднично пояснила Эвике, а Уолтер чуть не подпрыгнул на месте. Гипотеза подтвердилась!
Как только дверь за юношей закрылась, Эвике пододвинула стул к двери, устроилась поудобнее и приготовилась слушать.
Девушка стояла спиной к Уолтеру, задумчиво глядя в окно. Точнее сказать, он не знал, задумчиво ли она глядела или как-то еще, но к ее образу подошел бы именно задумчивый взгляд, устремленный в бескрайние горы. И ему вовсе не обязательно было знать, что на самом деле девушка тревожно покусывала губы и поправляла свеженашитые на платье кружева.
Она так резко обернулась, что англичанин вздрогнул. На мгновение ему почудилось, будто она готова на него наброситься, а ее белоснежные зубы слегка удлиннились.
И все же она была прекрасна, он не мог отрицать. Прекрасна холодной, нечеловеческой красой – и бледная кожа, и огромные глаза в обрамлении густых ресниц, и алые губы, и длинные черные волосы, слегка присобранные гребнем на затылке. Легкое платье приятного кремового оттенка (не будем уточнять, что изначально оно было белым, да и Уолтеру знать этого не нужно) туманом окутывало тонкий стан и слегка колыхалось на ветру. Вернее, на сквозняке.
– Садитесь, мистер Штивенс, – она указала на деревянное кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Юноша повиновался.
– Что вам угодно, мисс… – решил проявить вежливость Уолтер, но поняв, что осилить эту фамилию в один присест у него не получится, сконфуженно замолчал.
– Поговорить. Просто поговорить. И еще попросить вас кое о чем, это ведь несложно, правда? – она наклонилась к нему совсем близко и мягкие черные волосы скользнули по его щеке. Он рефлекторно сжал распятие в кармане, готовый в любой момент отразить атаку.
– Не… несложно. А о чем?
– Эвике ничего вам не сказала?
– Если вы имеете в виду перила, то я категорически протестую!
– Да? Как жаль, я так рассчитывала… Представляете, если они обрушатся посреди Бала? Это будет ваша вина! Но вообще-то я не о том.
Девушка выдержала театральную паузу. Она даже прошлась по комнате и встала возле окна, где лунный свет наиболее выгодно оттенял ее лицо, а мягко падающие тени добавляли ей таинственности. Хотя куда уж больше.