Дивергенты боя - стр. 8
«На меня сердится! – подумал. – За что эт?»
Пришло понимание того, что не обломится ему ничего от святого:
«Не! Сёдня не благословит! Видно же, что взором ругает, мол, сам справляйся, коли шило в одном месте свербит».
Бочком. Бочком. Свечку к иконе поставил. Лоб перекрестил и на выход…
По мосту пробежал лишь раз оглянулся. Мимо торговых рядов. По улице, высокими заборами и массивными воротами отделявшими терема. Вдоль Детинца.
В Новгороде, как и вообще на Руси, Детинец не отделен от города. Он внутреннее укрепление, не больше того. Даже главный вход в него ведёт через окольный город. Это не обособленный замок, а укреплённый центр – и административный, и церковный, и жилой. По сути, правят Новгородом триста золотых поясов – богатейших бояр и купцов, но так ловко, что всё делается именем веча, черных людей, вот они-то свои дворы здесь и поставили. Все дома богатые, деревянные, двухэтажные, с резными наличниками на окнах, стеклом и слюдой отсвечивают. К ним и вода по отводным трубам из деревянных долбленых колод из реки подаётся. Дворы мощены, садами и цветниками облагорожены, скот – в открытых загонах содержится. Бедные, те в пригородах рыбьим пузырём на маленьких окошках тускло мерцают, в грязи тонут.
… Добежал. Перед воротами широкого подворища боярина Акима Титыча, отца своего остановился, дух перевёл. Знал, попади сейчас перед ясны очи батяне, тот вновь попеняет на выходки наследника. Так-то у Михалка ещё трое сестёр подрастают, но он самый старший из всех.
Малая калитка вдруг открылась и выглянувший на улицу Фёдор, домашний смерд из дворни, хитро скаля зубы, произнёс:
– Заходь, боярич. Батьки твого дома нетути, к князю ушёл. Матушка-боярыня на месте, на женской половине.
«Фух! Свезло!» – будто внутренний тормоз отпустило.
Уже не торопясь по выложенным плашкам вошёл в терем. Расслабился. Как оказалось, напрасно. Лишь в светлицу вошёл, как снова накрыло.
* * *
Константин
Звуки ночного мегаполиса, в дневное время насыщенные и разнообразные, в ночное – более умеренные и односложные, на этой высоте почти гасли во власти стихии ветра и ночной тишины. Лишь ярко желтые нити освещённых дорог и мириады огней в светлой ночи, напоминали о том, что он всё ещё находился внутри густонаселённого города. В разряженном ночном воздухе шум приземления почти не обозначился. Ступни ног при соприкосновении с широкой крышей здания с глухим звуком «Блямс», спружинили. Отстегнул с ремня сумку, отбросил её прочь. Пришлось пару шагов вперёд, в сторону полузакрывшегося купола сделать, потянуть на себя стропы, окончательно гася его. Отстегнул парашют, скрутил его, связал стропами, прислонил шелковый ком к «скворечнику» выхода на плоскость поверхности, так, чтобы ветром не сдуло, прижал сумкой.
«Пока удачно».
Одет в эластичный чёрный костюм. В нём можно и в воде плавать, и в холодных потоках воздуха не замёрзнуть. Лицо спрятано под балаклавой из такой же материи. Руки – в тонкой коже перчаток. На голову нацепил прибор ночного видения, надвинул на глаза окуляры, осмотрелся. Никого. Достал бесшумный и беспламенный автомат «Вал», созданный именно для задач повышенной сложности в его профессиональной деятельности. Бесшумно передёрнул затвор. Достал из кобуры пистолет, привинтил на него глушитель. Затянул потуже разгрузку, надетую на лёгкий бронежилет и набитую под завязку всякой всячиной. Только решил, что к работе готов полностью, как накрыло голову жаром. Глаза утратили связь с реальностью. Ощущение?.. Ощущение, что сволочь какая-то, выключатель света в положение «Выкл.» одномоментно перевела. Согнувшись, не выпуская из рук оружия, застыл на месте. Дышал.