Дивергенты боя - стр. 44
Сказал:
– Панкрат Сергеевич, вы меньше телевизор смотрите, а если смотрите, фильтруйте информацию.
– Так ведь наши показывают! Что своим не верить?
– Иной раз свои, хуже чужих бывают. Один канал «Дождь» чего стоит. Такое ощущение, что против своей страны работают. – Аккуратно освободил рукав от руки старика. – Извините, мне Лизу увидеть нужно, а времени в обрез.
– Понима-аю. Служба.
– Она самая.
По лестнице бежал, через ступеньку прыгал. Времени час остался. Дед, собака старая, лишних пятнадцать минут отобрал. Кнопку звонка с силой пальцем вжал. Дверь Елизавета открыла. Улыбнулась Аверину, как только она улыбаться умеет. Смуглая. Стройная. Образованная и энергичная. Замечательные глаза, несмотря на то, что и «остальное» не подкачало. И в самый первый раз, когда увидел её, самое большое впечатление на Алексея произвели глаза. Серые, серьёзные и умные. Они истинно, пленили его.
– Лёшка! – произнесла с радостью.
– Здравствуй, милая! Дашка дома?
– Гулять отправила. Тепло на улице.
Вошёл. За собой дверь захлопнул. Обнял. Губами приник к её губам.
– Извини, вырваться никак не получалось, да и сегодня начальство на четыре часа отпустило. Осталось полтора. – Шептал Аверин.
В ответ услышал:
– Так чего ты ждёшь?..
Лёжа в кровати, заслышав шорох, открыл глаза. Елизавета стояла подле стенного шкафчика и глядя на Аверина, сосредоточенно свинчивала пробку с бутылки менералки.
– Аверин, – сказала, с хитринкой прищурившись, – я сама соскучилась, но ты, как с голодного края приехал. За такое короткое время заездил бедную женщину. Виагры перед приходом наелся что ли? Ты вообще кем меня в своей жизни считаешь? Сложилось впечатление, кем-то вроде куклы для разрядки.
– Кем? Прирожденной соблазнительницей, вот кем.
Ну, да. Стоит перед ним нагишом, улыбается. Беззастенчивая, отлично сложенная казачка, знающая о собственной неотразимости именно для него.
Женщина многое даёт мужчине, который рядом с ней. Но только самые особенные из женщин заставляют испытать рядом с собой, то неуловимое ощущение, которое заставляет проявлять свои лучшие качества. Подумал, что если бы не любил, развернулся бы у дома и поехал обратно, или вообще не приехал, что скорее всего. Но с Лизой он не мог этого сделать. Причём не потому, что она что-то там про него подумает плохое. Это слишком банально! Дело совсем не в этом. Просто не мог быть другим рядом с ней. Физически не мог. Он непременно должен был быть лучше, чем есть на самом деле. Смелее, интереснее, злее, наглее. И это ощущение, – его нельзя подделать, вызвать у себя самого искусственно. Либо ты чувствуешь его, находясь рядом с женщиной, либо нет.
– Ни дать, ни взять ощущение, будто мы с тобой в гостинице от лишних глаз скрываемся.
Аверин плечами пожал. Расслабился. Улыбался. Глупости говорить не хотелось. Его состояние Лиза поняла правильно, но всё же тихо рассмеявшись, промолвила:
– Может считаешь меня развратницей ненасытной? С другими… женщинами чувствовал себя лучше?
– Глупость сказала. – Дотянулся до столика, достал часы.
– Десять минут осталось.
– Намекаешь, – неторопливо осведомилась, – что пора расставаться?
– Вовсе не намекаю, а утверждаю… – Скосил на женщину задумчивый взгляд. – Вернусь из командировки, и нам с тобой что-то в совместной жизни решать нужно будет. Иди сюда!