Дивергенты боя - стр. 43
– Аверин, ты совсем из жизни выпал. Сегодня воскресенье. Какая школа?
– Так я приеду? Ненадолго.
– Приезжай. Ненадолго, если надолго не можешь.
Удивился самому себе. Из части, как молодой козлик свинтил.
Тянет его к Лизе. Сам не мальчик. Она,.. цифру тридцать в возрастном цикле в прошлом году перепрыгнула. На участницу конкурсов красоты не претендует, прицеп в виде ребёнка – десятилетней девочки, имеет. Профессия по нынешним временам не самая престижная – училка в средней школе. А вот, тянет и всё тут! Может это любовь? Может быть. Ведь любовь, это, вообще говоря, вещь очень обыденная. Аверин много-много раз влюблялся в девушку с первого взгляда, но после второго и третьего его чувства резко остывали. Почему так происходило, он до сих пор не имел ни малейшего понятия. Мать с отцом, к которым один раз в году в отпуск ездил, давно махнули рукой на отсутствие невестки и внуков, считая Алексея потерянным для семейной жизни человеком, в просторечье кобелём с составляющей спортсмена. Что поделать, натура такая. К Лизке не влюбляясь прикипел. Сейчас смешно вспомнить, раньше чтобы придать своей любви значимость, готов был безумные вещи совершать. Даже с крыши дома спрыгнуть, если в одном месте приспичит. И, что? Да, ничего. Так холостяком и остался… Ну и профессия ещё подкузьмила. Нда! Чем ты старше, тем больше знаешь о мире.
На светофоре повернул влево, ещё через сто метров – во двор въехал. Поставил автомобиль на стоянку, чуть ли не бегом понёсся к дому, подумал при этом:
«Во, припёрло!»…
Солнце в марте пригрело конкретно, заставив местных пенсионеров, соскучившихся по общению, ожить, повысыпать во двор, и оккупировав сколоченный общиной стол на солнечной стороне, постучать в домино.
Сергеич увидав от стоянки машин подходившего к подъезду Аверина одетого в полевую форму одежды, хахаля Лизки, жившей двумя этажами выше, состроил кислую физиономию. «Рубашкой» вниз оставил доминошные кости на столе, со словами:
«Погодь, казаки! Ща возвернусь».
Чуть ли не бегом кинулся ему навстречу.
– Здоров, военный!
– Здравствуйте Панкрат Сергеевич. – Уважительно поздоровался Алексей.
– Ну, и шо ты скажешь?– прищурился старик.
– Не понял. О чём?
– По телевизору страсти показывают. Як десантников в Гостомеле подставили! Ребята – герои. Мы все их мужеством восхищаемся! Но, всё остальное погано. Развить успех не смогли, то ли генералы и разведка – дебилы, то ли просто не смогли подавить ПВО и пришедших супостатов. Так и шо скажешь? Подвиги и героизм оказались бесполезными?..
Аверин лишь плечами пожал. А, что говорить? Но дед не отпускал, на всякий случай клещом в рукав вцепился. Видать наболело у народа на душе, давно мечтали, чтоб украинцам за Донбасс по сусалам надавали, а тут такой облом.
– …Всё потому, шо штабы в Москве безголовые академики позанимали! Даже я знаю, ВДВ подходит для захвата и удержания на короткое время небольших объектов. Для полноценных боевых действий с применением тяжелых видов вооружения десантура не тянет. Два батальона в тылах у вражин, да без подвоза боеприпаса, сила малая. Что тебе комариный укус. Лёха поверь, ребят на заклание сдали.
Аверин руку из стариковской «клешни» вырывать не стал. Стоял и молчал, лишь мысленно противореча:
«Эх, дед! Ты прав и не прав. Теперь-то известно, удар в Гостомеле ждали, даже резервные КП заранее оборудовали. Связь через Starlink развернули. Внутри Украины – железная информационная дисциплина. Сведения и приказы о подготовке к войне – только общие, никакой конкретики до нужного момента. Из каждого утюга мысль доносили: «Войны не будет». И всё ради того, чтоб Россия операцию не отменила. А нам при любом раскладе ничего не оставалось, людей на Донбассе нужно спасать, иначе сами себя уважать перестанем. Задумка-то хорошая была. Занять Гостомель. Васильков. 20 километров до Киева. Принять вторую волну десанта. Ворваться в Киев и занять центры принятия решений. Всё! Почти бескровный конец войны. Ну да. Задумка хорошая, а исполнение подвело. Теперь уж чего сокрушаться? Раз генштаб опростоволосился, предстоит как обычно на Руси, всем миром менять реальность».