Дисгардиум 13. Последняя битва-2 - стр. 14

Последней пришла волна холода — демоническая кровь остывала, преобразовываясь в человеческую.

Сердце пропустило удар, другой… но продолжило биться.

И когда я окончательно стал человеком, предвестником-горевестником Скифом, что-то пошло не так.

— Э… — Бомбовоз явно пытался сдержать смех. — Скиф, ты бы себя видел…

Я распахнул глаза. В оконном отражении на меня уставился… я сам. Почти человек, только с небольшими витыми рогами и — член Азмодана автору этого перка в глотку! — козлиными копытами вместо ступней.

— Вылитый Флейгрей в юности! — хохотнул Краулер.

— Вам идет, Скиф-сан, — поклонившись, вежливо сказал Гирос. — С возвращением!

— Ну зашибись! — вырвалось у меня, когда я вспомнил описание перки «Рога и копыта»: «По желанию вы можете отрастить рога и копыта, но убрать их, к сожалению, будет не так просто».

— Да ладно, это же круто! — Бомбовоз уже откровенно ржал. — Первый в Дисгардиуме человек-козел! Прикинь, какой эксклюзив! «Дисгардиум Дейли» за твои голограммы и интервью отсыплет миллионы!

— Возвращение топовой угрозы! — продекламировал Краулер. — Смена потенциала на класс «ПР»!

— Что еще за «ПР»? — смеясь, уточнила Тисса.

— Парнокопытная и рогатая!

— А-ха-ха!

Гогот парней разнесся над всей Кхаринзой. Где-то вдалеке со скалы пика Арно вспорхнул грифон.

Я скрипнул зубами, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. И тут же одернул себя: сколько всего мы пережили, чтобы вернуться домой, а я психую из-за каких-то рожек?

Веселье быстро стихло, когда Краулер перестал смеяться, заткнул остальных и озабоченно обратился ко мне:

— Скиф… Что-то не то… Ты все еще Ааз.

Я уже и сам это понял, учитывая, что интерфейс так и не вернулся, но откуда-то была уверенность — фигня. Я есть воплощение не подчиняющегося ничьим законам первородного Хаоса! Что для меня ограничение какого-то перка, выдуманного идиотским ИскИном тогда, когда я проник в Преисподнюю?

Я призвал силу Хаоса — ту самую дикую мощь, что впитал в Пекле.

Сейчас или никогда!

В ткани мироздания что-то щелкнуло. Рога и копыта растаяли утренним туманом, а перед глазами вспыхнул долгожданный поток системных сообщений.

Система наконец-то признала блудного сына. Я вернулся.