Династия. Пурпурная Кровь - 1 - стр. 7
Миула шла рядом с бричкой, обмахиваясь чепцом. Покачиваясь в сёдлах, стражники смотрели на неё как заворожённые. По годам уже не девка, а молодая бабёнка, но до чего же хороша! Грудастая, длинноногая, с каштановыми волосами до пояса. Мужики со всей округи съедали Миулу глазами, однако замуж никто не звал. Она славилась вздорным характером и острым языком, нередко распускала руки и для острастки доставала из-под юбки нож. Бабы кудахтали: перезреет краля и кончит свой век старой девой, у её ровесниц семеро по лавкам сидят, а эта всё хорохорится да фыркает.
Держась за поручень брички, Миула задавала темп движения. Возница недовольно поглядывал через плечо, не смея сказать: «Шевели ногами или залазь на задок». За это можно кулаком в бок получить и обидное словцо услышать. Словцо прилепится, и будет замковый люд звать тебя не по имени, а Колпаком или Чуней — это в лучшем случае.
Беззаботный вид Миулы был обманчив. Она следила за дремлющей госпожой и оберегала её некрепкий сон, не позволяя вознице ехать быстрее. Ночью Янаре нездоровилось. Таян, служанка с даром целительницы, напоила её травяным отваром и укрыла тремя одеялами. Озноб и ломота во всём теле прошли только под утро. Госпоже выспаться бы хорошенько, а она, чуткая душа, не хотела волновать сыновей и поднялась, едва у мальчиков закончился урок.
Подпрыгнув на кочке, повозка резко дёрнулась. Янара вынырнула из полудрёмы и принялась заправлять льняные волосы под головную накидку из тончайшего кружева. Руки двигались неловко, пальцы путались в прядях.
— Эй ты! Вислоухий! — окликнула Миула возницу. — Не видишь, куда твоя кляча шагает?
— Не слушай её, Ягодка, — пробубнил он в щетинистую бороду. — Эта баба настоящих кляч не видела.
Миула напялила на голову чепец, подобрала юбки и, заскочив на подножку, умостилась на козлах спиной к вознице, чтобы иметь возможность исподволь наблюдать за Янарой.
Сидя рядом с матерью, Дирмут с отстранённым видом взирал перед собой. Вьюгу утром отвели на пастбище. Будь она в конюшне, Дирмут всё равно поехал бы в повозке. Он не мог без посторонней помощи забраться в седло. Непослушная нога, опираясь на стремя, предательски дрожала и подгибалась под весом тела. Как Дирмут ни старался, все попытки перенести вторую ногу через спину пони были тщетны. Принца подсаживали стражники. И с лошадки он не слезал, а неуклюже сползал, обнимая её за шею. На кладбище эту унизительную картину никто не увидит. Зато возле овчарни, куда Дирмут отправится потом, собрались крестьяне со всего феода. В таком скопище людей он не хотел выставлять себя немощным.
— О чём думаешь, сынок? — поинтересовалась Янара.
Дирмут посмотрел на мясистые уши возницы, торчащие из-под колпака. Покосился на Миулу и тихо спросил:
— Мой отец тебя обидел?
— Он никогда меня не обижал.
— Почему вы расстались?
Вопрос застал Янару врасплох. Она думала, что у неё ещё есть время справиться с болью и обидой в сердце и подобрать правильные слова для неизбежного разговора с детьми.
— Он бросил тебя, потому что я родился калекой?
— Сынок… — окончательно растерялась Янара.
— Из-за меня? Да?
— Не из-за тебя.
— Тогда почему?
— Ты повзрослеешь, и я отвечу на все твои вопросы.
— Так и знал, что ты это скажешь, — обиженно произнёс Дирмут.
Янара погладила его по голове, перебирая пальцами густые чёрные волосы: