Династия. Пурпурная Кровь - 1 - стр. 3

— В отца. А ты в кого?

— И я в отца.

Дирмут посмотрел насмешливо:

— Теперь понятно, почему ты такой.

— Какой?

— Слабохарактерный.

Лицо Бертола вытянулось. Казалось, сейчас из глаз брызнут слёзы. Брызнула злость.

— Мой отец умер, а твой бросил нашу маму.

Дирмут сжался пружиной:

— Он её не бросил.

— Бросил! И женился на другой. Мой отец никогда бы так не поступил!

Учитель хлопнул ладонью по столу:

— Довольно!

Дирмут вскочил, опрокинув стул. Хромая на обе ноги и переваливаясь, вышел из комнаты и с оглушительным стуком закрыл за собой дверь.

Учитель поднялся. Хмуро взирая на Бертола, одёрнул сюртук из домотканого полотна:

— Милорд! Ваше поведение возмутительно! Посидите здесь и подумайте, как должен вести себя герцог. — И удалился.

Выждав минуту, Бертол выглянул в окно. На крепостной стене стражники хохотали во всё горло над рассказом приятеля. Возле прачечной ругались бабы. Кухарка стучала половником по бочке, требуя воды. Мужики почёсывали бороды и лениво спорили, кто пойдёт к колодцу. Господин Хейк важной походкой проследовал на кухню. Значит, ябедничать матери не будет. Пропустив бокал-другой эля, он избегал встреч с хозяйкой, чтобы не дышать на неё спиртовыми парами.

Когда в замок наведывается лорд Ардий, слуги трудятся без передыху, солдаты ходят по струнке, никто не сплетничает и не ругается. И учитель не пьёт! Может, Дирмут прав? Надо быть злым?

Бертол вернулся к столу, открыл книгу на последней странице и от досады щёлкнул языком. Так и есть! Милосердный король умер в монашеской келье, всеми преданный и забытый.

2. ~ 2 ~

Солнце пряталось за облаками. Скупой свет мягко стелился по обзорной площадке, обнесённой каменным ограждением-парапетом с крепкими зубцами. Выше господской башни была только угловая, там, где смыкались северная и западная крепостные стены. Но и отсюда, с высоты четырёх этажей, местность хорошо просматривалась.

Дирмут привалился плечом к зубцу и направил взгляд на деревню. Кто-то из слуг говорил, что десять лет назад в селении насчитывалось двадцать дворов. Сейчас их количество приближалось к сотне. Самая большая деревня в феоде герцога Мэрита.

Через поросшее сорняком поле бежала колея, укатанная колёсами телег. Неглубокие бороздки и подступившая к ним вплотную трава подсказывали, что гости приезжают в замок нечасто. Нырнув в рощу, дорога пропадала из виду. Память Дирмута услужливо нарисовала картину: колея извивается между клёнами, огибает покосный луг и тонким ручейком вливается в тракт, проходящий по границам феодов и соединяющий владения дворян со столицей.

Вооружённым отрядам разрешалось передвигаться только по тракту, вдоль которого высились караульные вышки с каменными или медными чашами наверху. В них стражники разжигали сигнальные костры, предупреждая лордов и крестьян о нарушении границ. Днём следовало жечь ель или сосну: они сильно дымят. А ночью — осину или берёзу: дрова этих пород дают высокое яркое пламя. Не все придерживались этого правила. Солдаты менее состоятельных дворян запасались валежником и молили бога, чтобы дым и огонь были видны издалека.

Дирмут пробежался взглядом по линии горизонта, рассмотреть караульные вышки ему не удалось. Услышав за спиной шаги, обернулся. Дружелюбная улыбка Бертола не вызвала желания улыбнуться в ответ.