Дина. Сметающая всё на своём пути - стр. 4

Дома была тихо и пусто. Отец на работе, обед в холодильнике. Что у нас сегодня, кстати? Суп. С макаронами.

– Как же они уже достали – эти макароны, – сказала девушка, разочаровано закрывая холодильник.

Отец с работы привозил провиант ящиками – тушёнка, макароны, крупы, сахар, но готовил из них простые блюда как в солдатской столовой. Сама Дина готовить не любила. Она вскипятила чайник, нарезала батон и колбасу, соорудила бутерброд, быстро перекусила и ушла к себе.

Десятиметровая комната Дины была выкрашена зелёной армейской краской. "Так спокойнее будет. Говорят, что зелёный цвет успокаивает. Вот и проверим", – сказал отец, размешивая кисточкой застоявшуюся на армейском складе эмаль. Мебель тоже изысканностью не отличалась – напротив двери у окна стоял видавшие виды стол и кресло на колёсиках, списанные из штаба, рядом с дверью ютился старенький диван, накрытый полосатым пледом весёлых оттенков. У стола в углу прятался красный баллон огнетушителя. Отец зачем-то принёс целых три штуки с работы и поставил их в каждой комнате – на кухне, у Дины и у себя. Впрочем, Дина не привередничала. Главное, чтоб было чисто. А стол ей вообще был не нужен, она всё делала на полу – так удобнее.

Быстро расправившись с уроками, девушка достала альбом, карандаши и краски. Она решила начать с конца. Ну, вот так она любила, всё шиворот-навыворот. Поэтому первой иллюстрацией к книге была сцена "Бал сатаны". Четыре часа упорной работы: подбор цвета, построение архитектуры помещения – придала оригинальности персонажам, и вуаля! Готово!

– Ах, ты ж! Что это за твикс без палочки? – возмутилась Дина.

Она так долго смотрела на свой рисунок, что он вдруг ожил. Однако из него появились не оголтелые персонажи гениального литературного произведения, а лицо её матери, искажённое злобой.

– Что ты наделала?! Дрянь! Ненавижу тебя! – кричала родительница, брызгая слюной.

Дина уронила рисунок на пол и отстранилась от него. Мама держала в руках окровавленный осколок и пыталась резануть им по её шее.

Больше она в этот день не рисовала. А вечером еле дождалась прихода отца. Он переоделся, умылся, и они сели ужинать. На этот раз сварили пельмени.

– Знаешь, Дина вдруг вспомнила маму, – сказала девушка, пробуя на вкус начинку покупных полуфабрикатов. Неожиданно оказалось вкусно, даже подобие мясного бульона брызнуло изнутри.

– Что именно ты вспомнила? – спросил Яков, потянувшийся было обмакнуть пельмень в специально заготовленный соус – смешанные кетчуп и майонез.

– Дина сегодня рисовала и вдруг так отчетливо увидела, как мама бросается на неё с окровавленным осколком в руке.

– А дальше что? – спросил отец, не сводя с неё глаз.

– А дальше ничего, – ответила Дина, сморщив конопатый нос. – Что это значит, а? Она вообще тебе пишет?

– Нет. Она ушла от нас и не хочет общаться, – ответил Кручилин, уставившись в тарелку.

– Почему?

– Это моя недоработка. Стратегическая ошибка, так сказать.

– Папа, это странно, что Дина очень плохо помнит всё, что было с ней до девяти лет?

– Ну, почему странно. Так бывает. Будешь пить таблетки, возможно, вспомнишь.

Дину, конечно, такой ответ не удовлетворил, но с папой спорить было бесполезно. Приказы не осуждаются.

Через неделю Дина и думать забыла о том разговоре. Её больше интересовало, как испечь торт в домашних условиях. Чтобы это было до одурения вкусно, и чтобы не премудрость какая-нибудь типа "возьмите агаро-паточный сироп, меланж и ещё фиг знает что и убейте на кухне полдня". Умаялась, конечно, но десерт получился на славу. Испекла коржи, смазала их сметано-сливочным кремом и украсила ягодами, шоколадной стружкой и орехами.