Дилемма - стр. 35

И еще Мартин Хольцман! Катастрофа. Господи, как он мог ей нравиться? Ведь раньше она считала его умнейшим, выдающимся человеком.

Ага, пятнадцать лет назад. Когда я еще не знала, какой он слизняк.

Лиза вздохнула и закрыла за собой дверь. Лунный свет лежал на дощатом полу, на турецком ковре, на красочных картинах, которые она привезла из путешествия по Центральной Америке. Лиза тихонько прокралась по коридору и заглянула в спальню. Элис крепко спала в их общей кровати. Рядом, в детской кроватке, посапывал маленький Дилан. Лиза подошла к нему, полюбовалась его крошечными кулачками, мерно вздымающейся грудкой, длинными ресницами. Их сын. Их приемный сын. Их очень особенный, ни на кого не похожий сын.

Интересно, они с Элис видят один и тот же сон? Его детское сознание нежится в уютных ласковых объятьях материнского разума?

Ну какое же это зло? Как люди могут смотреть на этого чудесного беспомощного малыша и видеть в нем что-то плохое?

Ох, людям давно пора понять и принять нексус. Он поможет вылечить синдром Альцгеймера и аутизм, совершить множество великих научных открытий – путем объединения сильнейших разумов человечества.

Однако самая важная и прекрасная причина – вот это чудо, радость прикосновения к мыслям и сознаниям любимых.

Лиза усилием воли заставила себя выйти из спальни. На кухне она освободила одну из полок в холодильнике, сдвинула дверцу потайного отсека в задней стенке и извлекла оттуда пузырек с заветным веществом. Осторожно вернула все на место и тихо пошла в кабинет.

Там она вставила в планшет запрещенную смарт-карту и нашла в открывшемся интерфейсе последнюю резервную копию системы. Палец замер над кнопкой. Долго ли она так протянет? Перед каждой поездкой создавать резервные копии, сносить систему и подолгу терпеть боль, дезориентацию и смятение, пока узлы нексуса отделяются от ее нейронов и разлагаются на составляющие? Несколько дней чувствовать железный запах нексуса от собственной мочи, а потом, вернувшись домой, тратить долгие часы на восстановление резервной копии?

Это ужасно. Это отнимает массу времени. И это большой риск.

Можно все бросить, подумала Лиза Брандт. Можно полностью отказаться от нексуса.

Но потом она вспомнила о жене и сыне, спящих в соседней комнате, о бесконечной радости общения с ними на мысленном уровне и поняла: она будет терпеть столько, сколько потребуется.

Лиза Брандт запрокинула голову и опустошила пузырек с серебристой жидкостью. Набрала на планшете команду: восстановить систему и все установленные приложения. Затем откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и стала с нетерпением ждать, когда сможет вновь прикоснуться к любимым.

Ранган Шанкари поморщился, когда дверь в его камеру распахнулась: он не видел света целую вечность. В освещенном дверном проеме чернели силуэты могучих охранников. Ранган заморгал, пытаясь привыкнуть к свету. А в следующий миг ему набросили на голову мешок, и мир посерел.

Связав по рукам и ногам, его повезли на каталке по коридорам. Он слышал, как открываются и закрываются двери, чувствовал повороты, а потом каталка остановилась. Хлопнула дверь.

Изголовье резко опустилось, так что голова оказалась на фут ниже ног. Он знал, что сейчас будет. Не зря последнюю пару дней его держали на «жидкой» диете. После такой кормежки неизменно происходило одно и то же.