Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - стр. 9

Совесть, важная сама по себе – та самая совесть, голос которой слышит Илия, – это не единственное проявление Бога, не единственная его драматическая «персона». Мы еще увидим, что в других своих обликах Он предстает как зов – как вдохновение, как дух авантюризма, как любопытство и энтузиазм, даже как искушение, – и это далеко не все. К примеру, сильнее всего мы мечтаем встретиться с героем, а по возможности и стать им (очередной облик) – причем не просто героем, но самым «героическим» героем. Мы хотим принять облик не просто властителя царства – но владыки владык. Мы по природе своей восхищаемся божественным принципом верховной власти. Мы хотим познать ее; хотим испытать, какой дух правит человеком, по праву поставленным превыше всех; хотим увидеть мир его глазами, – чтобы, как герой и властелин, решать проблемы, осаждающие нас со всех сторон и дающие нам возможности для роста. Мы, насколько это возможно, хотим понять природу Блага, которое превыше всех непосредственных благ, – Блага, способного даровать нам захватывающую жизнь, в которой еще больше изобилия, чем в саду вечных наслаждений. Точно так же мы хотим понять Злодея, стоящего за всеми злодеяниями, – суть духа, желающего порождать страдание, присутствующее в мире, лишь для того, чтобы оно продолжало существовать. Мы хотим понять Добро, чтобы стать добрыми, и понять Зло, чтобы уберечь себя от превращения в злодеев. Так мы можем спасти и искупить мир – и в малом, и в великом. Так мы можем сдержать ад, порождаемый злом, и не только ради себя, но и ради всех, кого мы любим и о ком заботимся, во имя стабильности и дальнейшей жизни обществ, в которых мы живем, и из любви к самому миру.

Хорошо ли, плохо ли, но история – это сущность. А история, на которой, пусть и несколько шатко, основаны менталитет и общество Запада – насколько бы хрупкими эти основы ни стали сейчас – это Библия: компиляция драм, ставшая линзой, сквозь которую мы смотрим на мир и на которой утверждает себя западная культура. Библия повествует не только о Боге, подражание и поклонение которому, или, более того, воплощение которого считается высочайшей из всех представимых целей, – но также о мужчине и женщине, чьи характеры, как полагают, связаны с Богом по самой сути своей, и о том, как социум должен относиться к личному и к божественному. Она становится и откровением о жертве, делающей это стремление возможным, и драмой, позволяющей увидеть и постичь трансцендентную цель, которая удерживает все наилучшим образом. Библейская история как целое – это структура, раскрывающая факты объективной действительности в той мере, в какой это касается Запада; это описание ценностной иерархии, в рамках которой становится возможной даже наука, – если она в конечном итоге стремится к благу и добру. Библия – это свод историй, на котором утверждены самые плодотворные, самые свободные и самые стабильные и спокойные общества, когда-либо существовавшие в мире; попросту говоря, это фундамент Запада.

Ландшафт вымысла – это мир добра и зла: мир ценностей, где вершина постоянно отдаляется в землю обетованную, а вечная бездна страдания, неизмеримого и бесконечного, занимает низшее из всех возможных мест. Библейские истории указывают нам вечный путь – вверх по склону святой горы, к небесному граду – и в то же время предупреждают об апокалиптических опасностях, скрытых в аномальном, маргинальном, чудовищном, грешном, порочном, змееподобном и откровенно дьявольском. Бог в такой формулировке – это дух, ведущий вперед, а человек – тот, кто борется с этим духом: во-первых, в каждом своем решении, поскольку выбор – это вопрос приоритетов; во-вторых, в каждом взгляде, поскольку каждый взгляд – это принесение возможности в жертву во имя желанного исхода; и, наконец, в каждом действии, предпринимаемом по мере приближения к определенной цели и удаления от всех остальных. Иными словами, в любой момент, который мы осознаем, мы обречены вести борьбу с Богом.