Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - стр. 9

как он может быть выведен из исследования логики «Капитала»; во-вторых, дать обобщенное понимание логики «Капитала», основанное на подробном изучении этого произведения. Эта логика и будет, на наш взгляд, объективной диалектической логикой вообще, развитой из ее внутренних связей. Другими словами, такая логика есть изображение систематического мышления о диалектическом объекте».[29] Заметим, это рассмотрение позволило автору показать, как соответствие объективной логики «Капитала» гегелевской объективной логике, так и превосходство первой над последней.

К числу несомненных заслуг В.А. Вазюлина следует отнести,

во-первых, самый подход к решению указанной проблемы, поставленной еще В.И. Лениным, суть которого заключается в необходимости материалистического переосмысления «Науки логики» Г. Гегеля.

Во-вторых, выделение в системе логики «Капитала» объективной и субъективной логики. Под первой понимается отражение в мышлении развивающегося объекта, а под второй – отражение в мышлении развивающегося объекта. Иными словами, предмет объективной логики – мышление, взятое с точки зрения того, что в нем отражается, а предмет субъективной логики – мышление, взятое с точки зрения того, как, каким образом отражается изучаемый объект. Следовательно, в обоих случаях предметом является мышление, но в первом случае рассматривается содержание мышления, а во втором – форма мышления.

В-третьих, четкое и лаконичное определение исходной абстракции диалектического восхождения как метода построения системы логических категорий «Капитала». Это определение характеризуется следующими положениями.

1. В исходной абстракции отражается такое отношение развивающегося предмета, которое дальше разложить нельзя, не выходя за рамки данного предмета.

2. В исходной абстракции воспроизводится простейшее отношение в сравнении с другими отношениями изучаемого предмета.

3. Исходная категория отражает зародышевое противоречие, на основе которого и из которого вырастают все другие отношения данного предмета.

4. Исходная абстракция воссоздает исторически первичное отношение развивающегося предмета.

5. Исходная абстракция отображает простейшее отношение изучаемого предмета и, следовательно, некоторую совокупность различных многообразных сторон последнего.

В-четвертых, выделение отличительных особенностей двух методов познания: восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному. При этом, в отличие от общепринятой точки зрения, автор рассматривает последнее восхождение как процесс движения от непосредственного знания к сущности самой по себе и от сущности как таковой к явлению и действительности.

В-пятых, определение основных типов совпадения логического и исторического в «Капитале» (по мнению автора, в этом произведении можно выделить шесть таких типов).

В-шестых, выделение двух взаимосвязанных витков спирали, присущих диалектическому восхождению от абстрактного к конкретному в «Капитале». Один из них – большой виток, который охватывает три тома данного труда. В свою очередь начальный отрезок большого витка спирали представляет собой малый виток спирали того же типа. Он образует первый отдел «Капитала».

Отмечая эти заслуги В.А. Вазюлина, следует вместе с тем выделить главный недостаток его монографии. Этот недостаток заключается в том, что ее автор излагает логику «Капитала» в терминах «Науки логики» Г. Гегеля, многие из которых обусловлены идеалистической методологией последней. Поэтому здесь нужно иметь в виду указание В.И. Ленина: «Логику Гегеля нельзя применять в данном ее виде, нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от Ideenmystik (мистики идей. – Н.С.); это еще большая работа».