Диаблеро - стр. 4
Пиво просилось наружу. Уборная понравилась, добавив еще один плюсик ресторану, чистая, унитазы сами смывали, вода из раковины сама текла, всё по фэншую. Раковины располагались в общем помещении, и возле них я столкнулся с одной из красавиц мажорной компании. Девушка была поистине сногсшибательной, а пиво расслабило, заставило забыть о классовом неравенстве, пролегающим между нищим студентом и золотой молодежью. Девушка скорее всего была фотомоделью, хотелось думать именно так, а не про эскорт. Но кем бы она не была на самом деле, откровенно разглядывать ее мне это не помешало.
Жгучая брюнетка заметила мой взгляд в зеркале и насмешливо спросила, не поворачиваясь:
– Что, нравится?
– Безусловно, – вздохнул я, и затем зачем-то добавил: – Чувствуется работа мастера…
– Ты это о чем? – грубовато уточнила красавица.
– О вашей внешности…
– Что ты себе позволяешь?! – возмутилась обидчивая дама, сверкнув голубыми глазами. – У меня все натуральное!
– Так я и восхищаюсь мастерством матушки-природы, сотворившей такое совершенство, – попытался выкрутиться я, чувствуя, что начинаю потеть.
Девушка что-то фыркнула, и поспешней, чем этого требовалось, вышла из уборной, оставив за собой шлейф дорогого парфюма. Я сделал глубокий вдох и ополоснул лицо. Язык мой – враг мой, а алкоголь – губитель. Как там в песне: если бы если бы не была вина, если бы водку не придумал Сатана… Хотя ее вроде Менделеев придумал? Ладно, не в этом суть, а в том, что телефончик эта девчонка мне точно не даст, но чего уж, тут я сам виноват. Родился без серебряной ложки в одном месте.
Последствия не заставили себя долго ждать. Как только я принялся за стейк, ухажер удачной работы пластического хирурга принялся за меня. Он подсел к столу и грубо уточнил:
– Тебе никто не говорил, что пялится на чужое нехорошо? – и отодвигая от меня тарелку со стейком продолжил: – А за языком нужно следить?
Парень примерно моего возраста, но из-за частых посещений качалки выглядит намного старше и гораздо опаснее. Плоская золотая цепь на шее, там же ладанка на простом шнурке. Золотой перстень с черным квадратным камнем. Белая футболка стилизованная под домотканую со шнуровкой на шее. Да и внешность приметная, холеная. Стрижка под машинку, но дизайнерская, с каким-то символом выбритом на правом виске. Татуировка взбирается из-под футболки на шею, какая-то вязь или иероглифы. Лицо харизматичное, подбородок массивный, челюсть резко очерчена, в общем и целом – мужественный фэйс. И глаза – серые. Я обычно в глаза не смотрю, стыдясь увидеть там нелестное мнение о себе, но тут и смотреть не надо чтоб понять, что обо мне думают. Глаза, к слову, «залиты», подернуты пьяной поволокой.
– Да я вроде слежу, – постарался как можно спокойней ответить я, отгоняя подступающий к животу мерзкий липкий ком, при этом нож откладывать не спешил.
– Тогда как так получилось, что ты оскорбил мою девушку? – картинно поднял левую бровь качок.
Собственно, отнекиваться не было смысла. Верзила говорил достаточно громко чтобы привлечь внимание всех посетителей этого малого зала. И… что-то с ними всеми категорически было не так. Его собственная компашка затихла, явно с предвкушением ожидая развития событий. Девушки с суши оказались мне знакомыми, с моего потока, имен не знаю, но видел на лекциях. У одного из афганцев кажется скоро приступ случится, раскраснелся, вены на лбу выскочили. Любовники вообще на окружение не реагировали, все в друг друге, даже завидно такой увлеченности. А дедок отклонил газету и надел пенсе чтобы лучше все разглядеть. Черт побери, настоящее пенсе!..