Действуй, жена! - стр. 31
– Какая разница, – отмахиваюсь я, не желая уточнять причины, и тут же слышу забористую ругань будущего родственника.
– Ты обалдел, Рома? – гневно интересуется Леха. – Материшься при Кире…
Но, проследив за взглядом брата, сам ошалело тянет: «Блэд!»
А затем и я из окна Рэнджа гляжу на своего Туарежку. Бедного и несчастного. Какая-то скотина облила мою машину чем-то белым и накидала блестки. Теперь моя любимая тачка явно требует хорошей мойки и чистки.
– Твою мать, – выдыхаю я, выскакивая из только-только остановившейся машины. – Твою мать! – ору от бессилия.
– Видишь, – подняв тонкую бровь, заявляет Лом младшему брату. – Твоя Кирюшенька тоже такие слова знает…
– Немудрено, – рыкает Леха. – Что вообще происходит, Роман Николаевич? Куда смотрит наша задрипанная охрана? Всех уволить нафиг! Машину помыть! Провести расследование! – резко вскидывается он и в упор глядит на брата.
– Можно подумать, это я постарался, – рычит Лом. – Сейчас задницы надеру, не беспокойся. Кира, о машине не волнуйся. Ее отмоют. Всех причастных найдем и откажем в аренде, – бросает он на ходу, а сам уже выхватывает из кармана сотовый и звонит кому-то в офис. От его рыка, кажется, сотрясается не только здание бизнес-центра, но и весь квартал.
Леха, не обращая внимания на крики брата, берет мою ладошку здоровой рукой и тихо бормочет:
– Пойдем на Адмиральскую, Кирюшенька. К вечеру машинка будет как новенькая…
– За руль сегодня не сяду, – мотаю головой. – Я же коньяк пила…
Я останавливаюсь посреди парковки и гневно смотрю на Лома.
– Ну, что еще, Шакира? – бурчит он. – Отмоют твою тачку, виновных я найду. Возместят ущерб…
– Ты тоже пил, Рома, – вздыхаю я. – Как же ты за руль сел? – ужасаюсь я.
– Не делай большие глаза, Шакира, – отмахивается он. – Можешь написать обо мне в своем блоге. Пусть меня прав лишат…
– Не могу, – верчу головой я. – Принцип информированности. Об этом знаем только мы трое и плюс еще жабешки. Это прямой путь спалиться, Рома. Не обижайся, но «Рупор Анжелики» обойдет твою персону стороной. Согласен? – говорю я строго и уже собираюсь уйти домой вместе с Лехой, когда в сумке заходится трелью сотовый.
«Анатоль, мать вашу, – мысленно ругаюсь я, ища по сумке айфон. – Рабочий день в разгаре, а вы, гражданка Мансурова, таскаетесь незнамо где», – предвещаю я речь шефа и, как только брякаю тихое «алло», понимаю, что не ошиблась.
– Если это ты бродишь около офиса, поднимись, пожалуйста, – булькотит шеф. И после рыка Ромки его бубнеж кажется детским лепетом, а не окриком грозного начальника.
– Что? – настороженно спрашивает Леха, когда я, не сказав ни слова, сбрасываю вызов.
– Шеф просит навестить, – пожимаю я плечами. – Наверное, придется…
– Ты сильно держишься за эту работу? – интересуется он хмуро. – Много платят? Работа приносит удовольствие?
– Ну, как тебе сказать, – усмехаюсь я криво. – «Рупор» обеспечивает меня полностью, а «Дизайн ФМ» – для отвода глаз и для стажа.
– Тогда, – тут же решает Воскобойников. – Нечего тебе там делать. Дома напишешь заявление об уходе. Рома занесет, – решает он, невзирая на брата, закатившего глаза. – Трудовую у нас положишь. И раз ты наживалась на мне эти годы и собираешься продолжать, то будь добра посвятить всю себя свободное время бедному калеке.
Леха показывает на свою перебинтованную руку и тянет меня прочь от бизнес-центра.