Девушки сирени - стр. 45

и думала о том, что будет с его сигарами теперь, когда его не стало. Мы с мамой больше почти никогда не говорили о смерти отца, а она с того дня больше при мне не плакала. Вообще ни при ком не плакала.

– Кэролайн, это ужасно, – проговорил Пол. – Ты была так юна.

– Прости, что испортила тебе праздничное настроение.

– Смерть отца – тяжелая ноша для ребенка.

– Давай поговорим о чем-нибудь более веселом.

– У тебя доброе сердце.

Пол протянул ко мне руку и убрал выбившуюся прядь волос за ухо. Я чуть не подпрыгнула от этого теплого прикосновения.

– Хватит о смерти, – сказала я. – О чем бы еще поговорить?

Какое-то время мы молча смотрели на огонь и слушали, как трещат поленья.

Пол повернулся ко мне:

– Знаешь, я должен кое в чем тебе признаться.

– Мне казалось, добрый католик обычно исповедуется своему священнику.

Он провел пальцем по моей ступне.

– Дело в том, что шелковые чулки выбивают меня из колеи.

Он хоть понимает, какая сила таится в кончике его пальца?

– В юности меня до смерти напугал один школьный друг.

Я выпрямила спину.

– Может, мне лучше об этом не знать?

– У него под кроватью стояли коробки со старыми фотографиями.

– Натурные съемки?

– В своем роде – да. В основном с женщинами в шелковых чулках. Практически в одних только чулках. – Пол закрутил коньяк в снифтере. – Эти снимки изменили меня навсегда. Это как-то связано со швами на чулках. После того как я увидел, как Марлен Дитрих поет «Безрассудную Лолу» в «Голубом ангеле», мне пришлось подождать, пока вся публика не выйдет из зала, и только после этого я осмелился встать.

– Марлен там пела в обычных черных чулках.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом. Эта тема меня излишне возбуждает.

– Ты сам ее поднял.

– Думаю, меня всегда тянуло к сильным женщинам, – признался Пол.

– Мама познакомила тебя с Элеонорой Рузвельт?

Пол улыбнулся и поставил снифтер на пол.

– Кэролайн, ты уникальная женщина. Есть в тебе что-то такое, что хочется открыть душу. – Он секунду молча смотрел мне в глаза. – Я привязался к тебе. И возможно, тебе уже от меня не избавиться.

– Как от репея, – сказала я.

Пол снова улыбнулся и придвинулся ближе.

– Называй как хочешь.

Я встала и поправила платье. Нужно было сбросить скорость, пока мы не зашли слишком далеко.

– Подожди здесь, у меня кое-что для тебя есть, – сказала я. – Не бойся, это ни к чему не обязывает.

– Ты такая загадочная. Прямо как Марлен.

Я ушла в свою спальню.

А вдруг я зря это затеяла? Могут ли мужчина и женщина дарить друг другу подарки, если они только друзья? Мне-то он ничего не подарил.

Я вручила Полу коробку, обернутую в серебряную бумагу. Причем до этого я несколько раз упаковывала и распаковывала свой подарок, чтобы он не выглядел слишком серьезно.

– Что это? – спросил Пол.

Я заметила, что у него слегка порозовели щеки.

Смутился? Или это от коньяка?

Пол запустил пальцы под бумагу и разорвал целлофановую ленту.

– Ничего особенного, просто подарок друга. Мы с Бетти постоянно обмениваемся подарками. Обычное дело.

Пол развернул на коленях мой подарок, удивленно посмотрел на сложенный в треугольник шарф цвета бордо и, как мне показалось, потерял дар речи.

– Это отцовский, – сказала я. – У него их дюжины. Он их, естественно, никогда не носил. Возможно, если бы носил…

Пол поднял шарф из мериносовой шерсти на шелковой подкладке и погладил кончиками пальцев.