Девушка в красном шибари - стр. 15

Я взялся зубами за её сосок и оттянул его, от этого Рони застонала в голос так сладко, как будто испытала финальный оргазм… А может, и испытала… Я более не стал её томить и вошёл в неё. Там, где оргазм, казалось, на максимуме, был ещё уровень. Она задрала голову назад до упора, и её тело задрожало.

Я решил разнообразить наши позы и освободить её полностью. Рони встала на колени, и пока я развязывал ей руки, она не отводила взгляд от моего инструмента.

– Хочешь его?

– Да! – радостно и с улыбкой ответила Рони, посмотрев мне в глаза.

Я встал ровно перед ней, и она жадно, но нежно проглотила его полностью, не касаясь меня другими частями своего тела и не отрывая свой взгляд от моего взора. Она делала минет очень умело и сексуально. Иногда она вынимала его, чтобы подобрать языком свою слюну, стекающую по моему инструменту. Рони осмелела и взяла меня обеими руками за ягодицы, чтобы помочь себе как можно глубже проглотить его. Это было не порнографически, это было прекрасно!

Я подобрал пальцем немного её слюны со своего инструмента, наклонился и стал массировать её анус. Она прогибала спину, приподнимая зад, будто кошка, помогая мне войти глубже. Я увеличил количество пальцев, казалось, вместе с её наслаждением. После, поставив Рони раком и массируя её вагину рукой, я вошёл в её анус своим инструментом.

Мы продолжали, перебрав всю известную нам Камасутру, пока Рони совсем не обессилела. Потом я наклонился к ней, погладил по щеке.

– Ты устала, малыш?

– Да, можно я чуть-чуть отдохну?

– Конечно, Рони.

Она свернулась комочком на кровати подобно маленькому котёнку в лотке. Нас обливало ветерком с балкона, и я опустил на неё простынь, сам отправился курить. Когда я вернулся, Рони уже успела крепко уснуть. Я прилёг рядом, просунув свою руку под её голову, и она обняла меня во сне, сладко-сладко.

Симуляция

Утро. Я смотрю с недовольным лицом на будильник, вытаскивая руку из-под Рони, а сам думаю – и кто же такой придумал работать по выходным?! Я разбудил Рони поцелуем и дал напутствие запереть за мной дверь, а сам отправился на автобусную остановку, ждать вахтовку, которая должна была по договоренности проехать сегодня и здесь.

По пути на работу я не слушал музыку, как обычно, в своих фирменных наушниках, которыми я гордился и важно надевал на показ. Сегодня я смотрел в пыльное окно вахтовки, наблюдая, как красиво дым из заводской трубы смешивается с перистыми облаками и образует что-то природное. Как будто это был завод по изготовлению облаков и занимал очень важную нишу в этом бренном мире. Настроение было творческим, а мысли глубокими.

Суть моей воскресной работы заключалась во взаимодействии с людьми, которые отдыхают по воскресеньям, так что я сидел в офисе, для вида открыв на рабочем столе компьютера важный документ, и вяло изображал бурную рабочую деятельность. Напротив меня сидел мой друг Костя и брал с меня пример.

Мне работать с Костей очень нравилось, его чувство юмора было похлеще моего, и мы постоянно держали друг друга в тонусе. Костя был персонажем колоритным, запоминающимся: невысокого роста, круглый, но с явно выраженной харизмой веселого философа. Острые шуточки из его рта вылетали безотказно, как из автомата Калашникова, точно как и необдуманная ерунда на планёрках с важными шишками. Помнится, раз на одной из таких он выкрикнул – «Казнить!» на вопрос пиджака из Москвы – «Что делать с представителем итальянского оборудования». Бедолага при этом присутствовал за длинным столом, составленным из нескольких поменьше, и ни черта не понимал по-русски, но одобрительно кивнул в сторону выкрикнувшего, который целый день расспрашивал его на родном, догоняя смыслы жестикуляцией, а тот в свою очередь отвечал взаимностью, ибо переводчику было некогда, он за свои скромные изучал местный ландшафт, разделяя идеи полюбившейся пожарницы, как и в тот момент.