Девушка в красном платке - стр. 29
Она старалась не подходить слишком близко к малышу, явно не желая рисковать и испачкать соусом свои бледно-розовые обтягивающие джинсы.
– Идем, Зак, это не твоя забота. Давай я налью тебе выпить. Оставь, Аби потом с этим разберется.
Он бросил на меня сочувственный взгляд. Фредди обхватил меня за шею липкими ручонками и запечатлел у меня на носу большой мокрый поцелуй со вкусом спагетти болоньезе.
– Ну, идем, лягушонок Фред, – улыбнулась я. – Посмотрим, есть ли сегодня в ванне крокодилы.
Неся наверх своего подопечного, я обернулась через плечо. Зак все еще оценивающе смотрел на меня.
И в тот момент, если я и задумалась об этом дольше секунды, я списала все на то, как на его лицо падает свет, хотя издалека казалось, что теплота лучится из его голубых глаз.
Элиан, 1939
Не в силах поверить в происходящее, в оцепенении взбиралась Элиан по дороге в шато утром первого понедельника сентября. Вчера днем – был золотой воскресный полдень – они с Матье сидели на берегу реки, наблюдая, как над водой танцуют стрекозы. Был тот момент дня, когда лучи садящегося солнца падают на речную гладь как раз под таким углом, чтобы тут же отскочить назад, как брошенные камешки, скользящие по поверхности воды. Один короткий миг вода переливалась золотом, бросая отражение на свисающие ветви деревьев – волшебным образом превращая листья в мерцающие золотистые сокровища.
Все закончилось так же внезапно, как началось. Наклон солнечных лучей изменился и цвета потускнели, сумерки начали затягивать реку своим покрывалом. Матье встал и протянул руку Элиан, помогая ей подняться на ноги.
Покой был внезапно нарушен звуком резко тормозящих велосипедных шин, из-под них градом полетели камешки и стали стукаться о стену сарая. Ив соскочил с велосипеда, так поспешно прислонив его к стене, что он тут же грохнулся на землю. Не пытаясь поднять его, Ив помчался к дому.
– Элиан! Матье! – закричал он, увидев, что они стоят под ивой. – Война! Мы объявили войну Германии!
От этих слов Элиан похолодела и задрожала, несмотря на теплоту вечера. Она так сильно и так долго надеялась, что ее дурные предчувствия окажутся беспочвенными. Хотя на самом деле знала, что этот момент наступит, и ужасная грусть охватила ее. Она инстинктивно потянулась к руке Матье и вцепилась в нее. Его крепкое рукопожатие успокоило ее, казалось, от него она наполняется силой. Она знала, что нужно оставаться спокойной, не поддаваться панике, поднимающейся в груди, чтобы поддержать семью и соседей в том, что грядет.
На следующее утро мадам Буан была в такой тревоге, что подожгла бриошь графа не один, а целых два раза. Элиан отправилась искать спасение в саду, проверяя пчел и собирая ингредиенты для сегодняшних блюд. Она добавила в корзинку щедрую пригоршню листьев лимонной вербены, зная, что та поможет успокоить взбудораженные нервы мадам Буан.
Граф большую часть дня провел в своей библиотеке, слушая радио. Элиан слышала обрывки новостей, когда приносила ему еду. Французские части разворачивались вдоль Восточного фронта, чтобы создать, как надеялись, непробиваемую линию для защиты границ. Великобритания тоже присоединилась к союзным войскам и привнесет в сражение свою солидную огневую мощь.
Граф всеми силами старался приободрить ее:
– Не волнуйся, Элиан. Наша армия быстро обратит их в бегство, особенно когда присоединятся соседи. И к счастью, твой молодой человек – фермер, так что его не призовут. Нужно будет сохранять уровень производства, чтобы кормить страну, пока идет война.