Девушка в красном платке - стр. 30

Но в том, как он это произнес, звучала деланая уверенность. Ему не удалось полностью замаскировать ужас, мелькнувший в его глазах, когда он снова повернулся к радио послушать очередную сводку новостей.

Сначала Элиан казалось, что страна затаив дыхание ждет, когда война начнется всерьез. Собирая из ульев остатки меда, она высматривала в небе над садом признаки вражеских самолетов. Но все было мирно, и ей было видно, как жители деревушки Кульяк в долине внизу занимаются своими обычными делами. Когда осень сменилась зимой, жизнь продолжалась почти так же, как всегда.

Мирей приехала домой на Рождество, и Элиан была благодарна ее присутствию. Оно хоть частично заполняло пустоту, оставшуюся после того, как Матье уехал в Тюль провести неделю с отцом и братом.

На мельнице готовили обычный праздничный обед. Мирей крутила ручку мясорубки, а Элиан закладывала в нее кусочки домашней свинины. Фарш хорошо приправляли, а потом сестры заворачивали котлеты в тонкую, как кружево, свиную сетку[24], чтобы получились вкусные крепинеты. Их поджарят и подадут в начале обеда. Лизетт подготавливала петуха для запекания, и совсем скоро дом начал наполняться дивными запахами жарящегося мяса.

– Как бы я хотела, чтобы ты передумала, Мирей, – сказала Лизетт, собирая в ведро картофельные очистки для кур. Она беспокоилась о старшей дочери, продолжавшей работать в Париже даже теперь, когда страна официально находилась в состоянии войны с Германией. Но Мирей отмахнулась от ее опасений:

– Правда, мама, жизнь продолжается как обычно. Наши богатые клиенты все так же заказывают модную одежду, кафе и магазины открыты, и все идет по-прежнему. Это зовут drôle de guerre[25], шуткой, потому что вообще ничего не происходит. Наверное, нацисты понимают, что зашли слишком далеко, и начнут опять думать головой.

Та зима была невероятно суровой, самой холодной на памяти даже старейших жителей Кульяка. В начале января, когда поверхность реки замерзла и стала твердой, как железо, а запруда превратилась в лист чистого белого льда, Гюстав пошел в сарай завести грузовик и прогреть мотор. Пора было везти Мирей на станцию, ее выходные закончились.

Лизетт с трудом переносила расставание со старшей дочерью.

– Будь осторожна, Мирей, ладно?

– Не волнуйся, мам. Со мной все будет в порядке. Ты знаешь, я люблю свою работу. И потом, что я буду делать, если вернусь сюда? Я умру от скуки, если буду шить занавески и распускать пояса, – заключила Мирей и обернулась обнять Элиан. – Присматривай за ними, – прошептала она сестре. Та кивнула.

После ее отъезда Элиан поднялась на холм проверить пчел. Она улыбнулась, увидев, как те согревают свою царицу, сбившись вокруг нее в клубок и подрагивая тельцами, чтобы создать тепло. Подкладывая в ульи дополнительные запасы сахара, чтобы пчелам хватило энергии продержаться до наступления новой весны, она подумала, что может быть, погода заморозила и войну, а не только землю. Взглянув на север, она подумала о солдатах на линии Мажино[26], защищающих Францию от возможного нападения немцев. И пока она думала, ее замерзшие пальцы на ногах горели и зудели в знак солидарности с ними.

– Вот и твоя первая свадьба позади, – говорит Сара. По всеобщему мнению, она прошла успешно, даже несмотря на то, что одна из подружек невесты перебрала просекко, помогая невесте наряжаться, и эффектно рухнула на пол, спускаясь по главной лестнице во время торжественного выхода. К счастью, она была во главе группы подружек, шедших впереди невесты, и своим падением никого не повлекла за собой. Не менее удачно и то, что во время падения она была в таком расслабленном состоянии, что кроме пары хороших синяков и разорвавшегося подола не получила серьезных повреждений. Карен и Сара увели ее в библиотеку, а там уложили на диван и поставили рядом с ней ведро. Я немного посидела с ней, пока она не очнулась. Услышав звуки вечеринки, доносившиеся из сарая, она, пошатываясь, отправилась танцевать – после того как я дала ей выпить большой стакан воды и, как смогла, заколола разорванное платье. Потом я посоветовалась с Карен, и та пошла сказать своему мужу Дидье, стоявшему за баром, чтобы он до конца вечера не наливал девушке спиртного. На следующее утро она появилась на завтраке в больших солнцезащитных очках, но в остальном, кажется, ничуть не пострадала.