Девушка из кошмаров - стр. 29

– Думаю, дело в атаме, – говорю. – По-моему, с ним что-то происходит.

– Не сваливай на атам. Это ты им владеешь. Не забывай об этом, – парирует он, и голос его суров.

– Я никогда об этом не забываю. Ни на минуту. С тех пор как умер папа.

Гидеон вздыхает.

– Когда я познакомился с твоим отцом, – говорит он, – он был не сильно старше тебя нынешнего. Разумеется, на тот момент он пользовался атамом далеко не так долго, как ты. Но я помню, каким старым он мне показался. Знаешь, однажды он хотел все бросить.

– Да? Он никогда об этом не рассказывал.

– Ну, полагаю, в конечном итоге это значения не имело. Ведь он не бросил.

– Почему? Разве не лучше было бы для всех, если бы бросил? Он был бы по-прежнему с нами. – Резко замолкаю, и Гидеон позволяет мне закончить мысль про себя. Папа был бы по-прежнему здесь. Но других людей не было бы. Он спас кто знает сколько жизней, изгоняя мертвых, и я должен делать то же.

– Как мне поступить с Анной? – спрашиваю.

– Никак.

– Никак? Ты серьезно?

– Серьезно, – отзывается он. – Очень серьезно. Судьба девушки трагична. Мы все это знаем. Но тебе надо оставить ее в прошлом и делать свое дело. Прекрати ковыряться в вещах, которые тебя не касаются. – Он умолкает, а я ничего не говорю. Морвран сказал почти то же самое, и от этого у меня на руках волоски встают дыбом.

– Тезей, ты всегда доверял мне прежде, поверь и теперь. Просто делай свое дело. Делай свое дело и отпусти девочку, и никому из нас не надо будет ничего бояться.

К почти всеобщему удивлению, я возвращаюсь в школу. Кармель явно уже пустила слух о моей болезни. Поэтому я мирюсь с любопытными расспросами, а когда меня спрашивают о перебинтованном плече – белый край повязки торчит из воротника рубашки, – стискиваю зубы и заливаю про несчастный случай в походе. Сначала мне было смешно, но теперь хочется, чтобы мама выбрала менее стыдную отмазку.

Полагаю, с тем же успехом я мог остаться дома, как и намеревался. Но перекатываться с грохотом по пустым комнатам как одинокий безумный мраморный шарик, пока мама объезжает клиентов и поставщиков оккультных товаров, не соответствует моему представлению о приятном времяпрепровождении. Не хотелось весь день смотреть телик, дожидаясь, пока Анна выползет из него, словно та покрытая плесенью баба из «Звонка». Поэтому я вернулся, решительно настроенный впитывать остатки мудрости, которую готовы преподать мне учителя старших классов. Это что-то вроде удара по голени, чтобы отвлечь от сломанной руки. Но теперь за каждым поворотом, в каждом классе перед глазами у меня только Анна. Ни один из уроков в конце года не оказывается настолько интересным, чтобы ее прогнать. Даже мистер Диксон, мой любимый учитель, совершенно неубедительно рассказывает о последствиях Семилетней войны. Мои мысли блуждают, и меж ушей взрывается голос Гидеона: «Прекрати ковыряться в вещах, которые тебя не касаются. Отпусти ее». Или это голос Морврана? Или Кармель?

То, как Гидеон это сказал, – что если я ее отпущу, нам нечего бояться… Не знаю, что это значит. «Верь мне», – сказал он, и я верю. «Это невозможно», – сказал он, и я верю ему.

Но что, если она нуждается во мне?

– Так что мы практически прогнулись под Англию.

– А?

Моргаю. Подружка Кармель, Нат, повернулась к нам со своего места и с любопытством на меня щурится. Затем она пожимает плечами: