Девушка без имени - стр. 25

Подходим к посудине, он проворно прыгает в нее и протягивает руку. Опираюсь на его обжигающую кожу ладонь и через мгновение оказываюсь настолько рядом, что чувствую дыхание мужчины на своей щеке.

Реакция моего тела на нашу близость срабатывает моментально, и я смущаюсь.

Что это значит?!

Увидела под маской зверя привлекательного мужчину?!

Поднимаю глаза и замечаю во взгляде «медведя» зеркальное отражение своих желаний.

Или мне просто хочется это видеть?!

Отмахиваюсь от всего, опускаюсь на скамью на носу посудины и отворачиваюсь, пытаясь успокоиться.

Лодка начинает движение, я сажусь ровно и бросаю взгляд на Михаила. Он, как обычно, серьезен, непроницаем и… красив.

Теперь я замечаю это.

У него точеный профиль, красивые глаза и умопомрачительное тело, которое заставляет нервничать и ощущать, что я живая каждой своей клеточкой.

Но почему «медведь» так действует на меня?!

Неужели все настолько банально – я женщина, он мужчина, мы оторваны от мира и поэтому, словно Адам и Ева, поддаемся искушению плоти?

Михаил поднимает глаза, и мы молча смотрим друг на друга.

Я первая не выдерживаю этой безмолвной дуэли и отворачиваюсь. Понимая, что надо как-то охладить внезапно накалившееся пространство между нами, пытаюсь найти тему для разговора, которая отвлечет нас и не вызовет у него желание злиться. Однако все не так просто, и мне не приходит в голову ничего стоящего.

Отплываем к центру озера. Оно гораздо больше, чем кажется с мостка, и простирается далеко в сторону.

– Какое огромное! – с восторгом восклицаю я. – С берега и половины не видно.

– Да.

– А это твой дом?

– Да. Из-за этого озера решил купить его.

– Но ты же не все время тут живешь? – аккуратно спрашиваю и вижу, как он напрягается.

Кто и что сделал ему, что этот большой сильный мужчина так остро реагирует при одном только упоминании о прошлом?

– Я живу тут чуть дольше двух лет, – наконец делится со мной.

На языке вертится спросить, почему, но я понимаю, какая последует реакция, и сдерживаю себя.

Узнаю все, не сомневаюсь, но постепенно.

Какое-то время мы опять слушаем звуки природы, а потом я констатирую гложущие меня факты:

– Ты не любишь говорить о себе.

– Не люблю.

– А я не знаю ничего о себе и не могу тебе рассказать.

Снова ничего не говорим, думая каждый о своем, пока я опять не нарушаю тишину внезапными выводами:

– Странная у нас с тобой компания – мы словно оба без прошлого и начинаем все с чистого листа. Только ты и я!

Мужчина поднимает свой взгляд и, похоже, размышляет над моими словами. Как бы мне хотелось заглянуть в его голову и понять, о чем! Вздыхаю – это невозможно.

Мы снова ничего не говорим, разговор у нас никак не клеится, и я просто смотрю по сторонам, иногда мельком кидая взгляд на своего спутника, осознавая, что, несмотря на все его недостатки, он начинает мне нравиться.

Гляжу в окно и вижу Михаила, возвращающегося из леса. Выхожу из комнаты и иду ему навстречу.

Он без корзины, а его одежда запачкана чем-то бурым.

Приглядываюсь.

Неужели кровь?!

Он ранен?

– Что-то случилось?

Мой голос дрожит, несмотря на все мои старания казаться спокойной.

– Нет.

– А что это? – спрашиваю, указывая пальцем на пятна на футболке, и мужчина удивленно смотрит туда.

– Лосенок в капкан попал. Видно, пока я освобождал, в его крови перепачкался.