Девочка Рустама - стр. 53
Телефон брата уже давно выключился, и я не слышала даже гудков. Вероятно, на вторые сутки у него попросту сел аккумулятор. Гудки было легче слышать, чем то, что аппарат был вне зоны доступа…
- Почему вам так важна та девушка? Диана из Волгограда.
Я пытаюсь сосредоточиться на других проблемах, чтобы усмирить собственное волнение. Из головы не выходит бедная девушка, ведь по словам Рустама - Эмин был тоже не подарком. А вдруг он тиран и деспот? Или, что еще хуже, Эмин бьет ее? Вдруг он заставляет Диану быть рядом с собой?
Страшно подумать, что она пережила с Эмином…
- Тебе не холодно?
Я отрицательно качаю головой. Рустам перехватывает меня крепче, а сам опирается спиной на жесткую поверхность. Солнце клонилось к закату, когда Рустам вывел меня на палубу и повел к носу судна. Прохладный ветер ударил по телу, на меня без вопросов накинули одеяло.
Романтика...
Казалось бы.
Но на душе отчего-то скреблись кошки.
Словно я не с мужчиной находилась рядом, а с убийцей.
Но ведь в случае с Басмановым так оно и было. Я всегда знала, с кем имею дело… к сожалению.
- Диана – это не свободная девочка. Она дочь Анархиста, ключ к воротам Волгограда. Понимаешь?
- Не понимаю… - кусаю губу, - она такой же человек, как я. Она имеет право на свободу, на любовь, на выбор.
- Не имеет. И ты не имеешь.
В голосе Рустама появляется жесткость.
А его слова не на шутку пугают. Я стараюсь не поддаваться волнению, но… оно само.
- Не говори так обо мне. Я не знаю, какие у тебя планы на меня, Рустам, но в первую очередь тебе придется спрашивать меня.
Между нами вспыхивает пламя, по цвету равное заходящему солнцу.
- Ты как Диана, Полина. Только за ее спиной – отец. Мой дядя. А за твоей спиной – я, и поэтому ценность ты представляешь равную ей.
Руки Рустама сжимают меня крепче. От его тела становится теплее, а от слов – холоднее. Меня бросает в контраст.
- Я…
- Нет, Полина. Ты вошла в семейство Басмановых, и теперь ты часть моей семьи. Потому что семью трогают в последнюю очередь, когда больше нечем крыть.
- Что ты имеешь в виду? – напрягаюсь сразу.
- Имею в виду, что до Полины добрались бы сразу, а вот до семьи Эмин хрен доберется. Я не позволю, поняла?
Я не понимаю. Не понимаю и потому кусаю губы, лишь бы сбить желание заплакать.
Оказывается, с мужчиной рядом одновременно можно ощущать как безопасность, так и страх.
- Давид уже вмешался в дела Волгограда. Наши люди нанесли Эмину удар, а в ответ он положил всех наших людей. За исключением одного, с которым Шах отправил нам письмо. Знаешь, каким образом? Письмо находилось в зубах снесенной головы одного из наших людей.
- Зачем ты все это мне говоришь? – качаю головой безумно.
- Чтобы ты понимала: Эмин начал войну. А там, где война, там и опасность. Но я тебя защитил. Ты станешь частью моей семьи.
Хорошо. Стану так стану. Черт с тобой, Басманов.
Только что это значило?
Должно быть, скоро он познакомит меня со своими родителями?
Заявит о серьезности наших отношений в СМИ?
И, быть может, через год он планирует сделать мне предложение…
Только вот мне и моему ребенку… точнее нашему ребенку не место в криминальном мире.
Ох!
У меня будет ребенок… боже.
Что же мне делать? У кого попросить совета?
Наберусь ли я смелости сказать об этом Рустаму?
А вдруг, когда враги Рустама узнают о наследнике, они захотят воспользоваться этой слабостью?